По мнению специалистов Узбекистан находится на развилке: повторить успешный путь Пакистана, который довел годовой экспорт в ЕС до 6 млрд евро, либо Армении и Кыргызстана, которые «взяли билет и не поехали».
С 10 апреля для Узбекистана вступила в силу специальная система преференций Европейского союза (GSP+), что позволит ввозить в страны Евросоюза без пошлин более 6200 разновидностей товаров.
Мы побеседовали на эту тему с директором Advantage Central Asia Дмитрием Родиным и юристом по вопросам международного торгового права Умидой Хакназар.
«Данный статус — это «не подарок на всю жизнь», а временный механизм, который дается на определенное время», – считает Умида Хакназар,
«Условием предоставления статуса является подписание и ратификация 27 международных конвенций ООН по различным направлениям, которые затрагивают темы устойчивого развития. Практически это набор европейских ценностей, которые по идее не имеют прямого отношения к экспортной продукции. Но Европа говорит «для нас это важно», – рассказала в интервью Kun.uz Хакназар.
«С юридической точки зрения применение статуса по отношению к Узбекистану стартовало. Нет никаких препятствий, чтобы получать преференции. Другое дело, что если мы посмотрим на практику применения, то мы увидим, что есть яркий пример Пакистана. Экспорт из этой страны по линии GSP+ составляет 6 млрд евро в год. Это хороший показатель, который виден на макроэкономическом уровне. Если схожий результат будет достигнут в Узбекистане, страна это почувствует. Результат будет иметь самые разные социально-экономические последствия – от улучшения ситуации на рынке труда, до получения практики работы с европейскими пантерами. Если результат Узбекистана в рамках GSP+ будет сопоставим с пакистанским, я думаю, что это будет гигантской заслуга государства и бизнеса», - поделился с Kun.uz Родин.
При этом он подчеркнул, что есть и неудачные примеры использования GSP+. Это Армении и Кыргызстана.
«Что называется взяли билет и не поехали. Когда годовая выручка исчисляется 60 млн евро, все понимают, что, конечно же, ничего не поменялось. В масштабах страны такой показатель ничто, это ноль. К сожалению, бывшие советские страны идут по пути неиспользования преференций», - отметил Родин.
На его взгляд, есть повод «для алармистских настроений» и в Узбекистане – не смотря на то, что все заранее знали, что в отношении Узбекистана будет применяться GSP+, все желающие были в курсе и ровно год компании могли готовиться в русле преференций, мы не видим подвижек.
«Сегодня можно проводить промежуточные итоги и, как мы сказали, каждые два года GSP+ пересматривается. Это сигнал к тому, что действовать нужно достаточно оперативно. Сейчас страна находится на развилке: идти по пути Пакистана или Армении и Кыргызстана», - считает эксперт по внешнеторговым операциям.
«Спустя год итоги достаточно тревожные. Система преференций не используется в полной мере. К большому сожалению, есть моменты, которые требуют улучшений в плане поддержки государства. Не многие компании могут их использовать без дополнительных рисков», - добавил он.
Умида Хакназар предостерегла от напрасных ожиданий в отношении данной системы преференций. Многие думали, что «все, теперь заживем, будем экспортировать в Европу», отмечает она. «Было воспринято, что все будет легко. На самом деле, все стало гораздо сложнее. Но это хорошие сложности, которые по идее страна должна преодолеть по любому. Это еще один тригер, чтобы пересмотреть свои ценности, экономические механизмы и прочее», - сказала Хакназар.
По ее словам, когда речь идет о преференциальном режиме, в экспертном кругу есть шутка: «Как без единого указа и запрета ограничить доступ на рынок? Предоставить преференциальный режим».
«Почему так говорят? На первый план выходят вопросы происхождения товара – экономическая национальность товара. А что такое узбекский товар по европейским критериям? Европейская методология отличается от методологии СНГ, например. Правила происхождения – одна из сложнейших дисциплин в международной торговле. Это очень чувствительный вопрос. ЕС относится к тем странам, где планка наиболее высокая», – указывает юрист.
Например, у товаров должна быть определенная степень добавленной стоимости. Иногда она может доходить до 50%. Производитель должен продемонстрировать, что произошла серьезная трансформация конечной продукции.
«Поэтому не все экспортеры в мире радуются преференциальному режиму. Тысячи юристов работают в мире по спорам в связи с тарифной классификацией. Для Узбекистана встают системные вопросы: насколько развита в стране конкуренция, насколько производители готовы инвестировать», – констатирует Хакназар.
Она добавила, что если правила происхождения наиболее актуальны в отношении промышленной продукции, то в отношении растительной этот вопрос менее актуален. «Но для Узбекистана возникает другая проблема – загрязнение окружающей среды, пестициды. Европейские стандарты в этом плане очень высокие, там потребитель очень бережет свое здоровье. Если в промышленном товаре какой дефект можно исправить, то с растительной и животной продукцией в отношении загрязнителей вы уже ничего не измените. Это указывает на то, что вся цепочка от поля построена неправильно. Это системный вопрос», - сказала Хакназар.
По словам Родина, «входной билет на европейский рынок – достаточно дорогой». GSP+ – это преференция в части уплаты таможенных пошлин, а есть еще так называемый список третьих стран, в который Узбекистан не входит. Например, поставки продукции животноводства должны быть разрешены в том случае, если страна входит в этот список. Так, например, мясо птицы из Узбекистана не может на законных основаниях пересечь границу ЕС. В данном случае GSP+ срабатывает если Узбекистан войдет в список третьих стран. Здесь должна быть исключительно инициатива государства для того, чтобы запустить процесс по включению страны в этот список.
Кроме того, экспортеры нуждаются в «большой методической поддержке». «Это величайшая вещь, ее необходимо сделать. Нельзя помогая в очень существенных вещах, оставлять без методической помощи тех, кто хочет экспортировать», - считает Родин.
«Несмотря на то, что в списке GSP+ несколько тыс. товаров, нужно делать специализацию на нескольких наименованиях. Если брать Юго-Восточную Азию, то там специализация на текстиль и определенные виды пищевой продукции – очень нишевые товары. Узбекистану нужно приоритезировать товары, которые имеют больше шансов для выхода на европейский рынок, - указала Хакназар - Без предметного исследования рынка нельзя сдвинутся с места. В Европе все ниши заполнены. Нужно собрать пазл: как выйти в Европу».
«Те сигналы, которые мы получаем, свидетельствуют о том, что Узбекистан имеет шансы пойти по пути Армении и Кыргызстана, а не Пакистана. Как скорректировать ситуацию? Как максимально использовать этот счастливый лотерейный билет? Прежде всего, нужно сфокусировать меры господдержки на рыночные реалии», - подчеркнул Родин.
«Когда аренда помещения под шоурум дается на три месяца – я даже не могут это прокомментировать. Потому что в рекомендациях Еврокомиссии успешным считается новый экспортер, который начал продажи за 12 месяцев. А в действующих постановлениях говорится, что три месяца государство помогает, и если экспортер не смог обеспечить сделки в 10 раз больше, чем господдержка, то его принуждают вернуть эти деньги», - сказал он.
Собеседник Kun.uz отметил, что после получения господдержки, компания только два месяца потратить на обустройство офиса, регистрацию оператора в Европе, получение банковского счета и найм сотрудников. Таким образом, государство оставляет «ничтожное количество дней для того, чтобы наладить экспорт в Европу».
«Очевидно, что эта мера поддержки может быть использована только теми, у кого уже есть представительство в Европе и они экономят свои деньги. Это нормально, но воспринимать такую поддержку всерьез, как инструмент выхода новых производителей из Узбекистана, как минимум наивно. Для новых игроков — это неработающая система. Пример с торговым домом – очевидный. Для этого не нужно быть специалистом по экспорту. Таких нюансов достаточно много», - заключил Родин.
Беседовал Шокир Шарипов.
