История монополий в Узбекистане и мире

Совсем недавно Узбекистан фактически отказался от государственной монополии на производство электроэнергии. Канадская компания, зарегистрированная на Каймановых островах, будет строить в стране сеть солнечных электростанций и продавать эту энергию государству, пишет Citizen.

Поэтому мы предлагаем разобраться в причинах и следствиях, понять, как вообще появляются монополии, во что они превращаются и как мешают сами себе. Также разберемся, отчего появилось антимонопольное законодательство, как монополии связаны с открытой конкуренцией и что происходит у компаний, которые поглощают рынок целиком.

Вообще, монополии — логичная вещь

Ленин писал, что «…монополии есть прямая противоположность свободной конкуренции». Но ирония в том, что классические монополии, которые стали появляться в середине 19 века, — как раз следствие свободной конкуренции и одновременно ее высшая ступень и последний этап. Тот век стал по-настоящему прорывным для всего человечества. Новые технологии толкали науку и производство вперед: паровые двигатели, железные дороги, огромные промышленные печи. Потом — автомобили, нефть, бензин. К середине века общество стало производить столько товаров, сколько не делало за все время до этого.

К 19 веку в производстве начали складываться рыночные отношения, стали в полной мере работать современные законы экономики, появился капитализм. Производители делали товары, искали рынки сбыта и самое главное — конкурировали друг с другом уже не так, как раньше.

Суть любого бизнеса — получить как можно больше прибыли. И в режиме конкуренции тоже. Сначала ты работаешь над качеством, условиями, ценами — все это помогает получать больше денег. Но конкуренты также начинают работать с этим, предлагая покупателям собственные условия и стараясь заинтересовать их перейти на свою сторону. 

Когда всех этих вещей становится недостаточно, более сильный производитель начинает работать иначе. Чтобы и дальше максимизировать свою прибыль, он старается уничтожить своих конкурентов любыми доступными способами — купить, создавать для них ужасные условия работы, не суть.

Суть в том, что в какой-то момент такой производитель окажется на рынке единственным (или почти единственным) поставщиком своего товара. Он станет монополистом. С греческого — «единственным продавцом».

Показательный в этом плане пример — «Стандард Оил» Рокфеллера. Он нещадно пользовался своими связями, лоббировал интересы своего бизнеса. Договорился с железнодорожными компаниями, чтобы они делали ему огромные скидки на транспортировку нефти. Нанимал бандитов, чтобы те ломали нефтепроводы других фирм. Как итог, «Стандард Оил» в какой-то момент — крупнейшая нефтяная компания. Практически единственная.

И такое поведение совсем не кажется странным для того времени. Если внутренний рынок заменить на рынок сбыта, а продавцов — на целые государства, можно заметить явное сходство между появлением монополий и империализмом 19-20 века. Промышленные страны Европы, спасаясь от перепроизводства (опять итог промышленной революции) и стараясь искать все новые рынки сбыта для своих товаров, начинали передел мира и колоний, которые у них уже были.

Кровавые итоги передела мира — Первая мировая война, война за влияние. Результат войны — Версальский мирный договор и Лига наций, предшественник ООН. Результат появления монополий — антимонопольное законодательство многих стран мира. И даже того, которое сейчас есть в Узбекистане, но об этом позже.

Государства постепенно понимали, что за монополиями нужно следить, а в идеале — избавляться от них. Потому что в конечном итоге они начинают вредить как рынку, так и самим себе. Компании, становившиеся монополистами, в первое время — самые мощные и продвинутые. У них самые современные технологии, самое оптимизированное производство, самое лучшее качество. Но потом в дело опять включается желание максимизировать свою прибыль.

Когда на рынке есть несколько производителей, они увеличивают прибыль новыми клиентами, понижая доходы конкурентов. Но что происходит, когда весь рынок оказывается под одним игроком, которому со временем все равно приходится думать о новых деньгах? Компании перестают вкладываться в инновации, перестают исследовать. Отстают. Они начинают экономить на материалах, делая себестоимость товаров ниже. Они начинают экономить на рабочей силе, понижая зарплаты. Если монополист не только единственный на рынке сбыта, но еще и единственный работодатель, от этого начинают страдать и сотрудники.

Примерно в этом суть монополий и антимонопольного законодательства. Монополии — естественный процесс эволюции рынка, который в итоге становится катализатором для собственной деградации. 

Но к нам все это не относится

Самая большая ирония в том, что весь предыдущий текст мало относится к Узбекистану. Наши монополии другие. Практически ни одна из них не появилась от здоровой конкуренции и естественной эволюции производства.

Все началось (внезапно) во времена Российской империи, когда часть инфраструктуры и промышленности Туркестанского края оказалась частью российских монополий. Много о них говорить не стоит, суть проста: это были частные компании с государственной долей, которые обслуживали самые важные отрасли промышленности и жизни. Например — железные дороги, производство цветных металлов, сахара. Государству было нужно контролировать их и также максимизировать прибыль, создавать хорошие условия.

Но эволюция рынка, передел мира и Первая мировая война к 1917 году обратились против России революцией. Сначала — более либеральной февральской, а затем октябрьской, «Великой» и красной.

После нее у России настали сложные времена. Обиженные «коллеги» по Первой мировой нападали со всех сторон, внутренние белые враги сражались с красными в гражданской войне. Тогда и появилась она — первая советская государственная монополия. Продразверстка и военный коммунизм, когда все произведенные товары принадлежали государству, а оно использовало их для своих нужд.

Со временем это прекратилось. Когда жить стало проще, когда страна окончательно подавила внутреннее сопротивление, на смену военному коммунизму и продразверстке пришел ленинский социализм, авангардное искусство и Новая экономическая политика. Государство национализировало крупные предприятия и производство, но разрешило частникам самостоятельно вести небольшой бизнес. 

А затем Ленин умер, Сталин, который не очень любил НЭП, выжил Троцкого и начал строить свою Россию будущего. Он видел силу в другом — в полном государственном контроле. С коллективизацией и национализацией 30-х годов в стране практически исчезло понятие частной собственности и частного бизнеса. Не осталось ни одного частного предприятия. Вся страна стала огромной монополией в лице партии, которая заправляла всем — от цен до зарплат, от условий труда до рабочих часов, от отпусков до рассчитанных норм светлой коммунистической жизни.

И за долгие годы по всей стране сложилась такая монополистическая система, которую очень трудно перевести в частные руки. Например, по городам появились централизованное отопление и водоснабжение, единые железные дороги. И после 1991 года многие из них оказалось крайне сложно менять.

Или это было вовсе не нужно.

Вообще, это не все

Если смотреть на государственные монополии Узбекистана и исключить из них «естественные» железные дороги, воду и подобные, останется еще несколько аспектов, которые не относятся к ним. И это — государственные монополии, которые не слишком оправданы современной экономикой. Например, монополия «Узбектелекома» на внешний интернет, монополия «Узавтосаноата» на производство машин, монополия Национальной авиакомпании на рейсы внутри страны (хотя и не все признают это монополией).

Государственные монополии Узбекистана — сущность протекционизма и желания государства развивать определенные отрасли внутри страны.

Возможно, на каком-то этапе они и оправданы. Например, чтобы защитить «УзДэу» и «Джи Эм Узбекистан» от конкурентов, государство установило огромные таможенные преграды для импортных автомобилей. Отрасль развивалась, появлялись заводы, рабочие места и производство.

Но в какой-то момент — теперь вернемся к началу текста — монополист перестает развиваться, извлекая прибыль не из конкуренции, а из потребителей. Отсюда шли высокие цены, очереди и «шапки», через которые пробирались покупатели без денег на импортные авто. И многие другие вещи.