Продолжается суд по делу заключенного, погибшего в УИН Навои. Заслушаны показания судмедэкспертов

На днях состоялось очередное заседание Ташкентского суда по уголовным делам по делу гражданина Ш.С., погибшего в УИН №47 Навои, под председательством Зафара Нурматова.

На заседании были заслушаны свидетельские показания экспертов, работавших на экспертизе покойного Ш.С. - Жамолиддина Бегбоева, Шахло Юнусовой, а также эксперта, принимавшего участие в эксгумации тела Шохсанам Ядгаровой и фельдшера следственного изолятора Улугбека Бердиева.

Жамолиддин Бегбоев – эксперт филиала Республиканского научно-практического центра судебно-медицинской экспертизы по Ташкентской области:

- В конце 2018 года мена пригласила Шахло Юнусова и попросила совета по данному делу. Я ответил: «если ты умна, не берись за это дело». Причина была в том, что диагноз не соответствовал и это было видно. Но случилось так, что это дело все равно досталось нам с ней. Гистология – это наука, которая изучает частицы внутренних органов под микроскопом и определяет их связь с болезнями и смертью. У неё есть свой язык. В предыдущем заключении экспертизы в протокольной части были перечислены полученные травмы, а в заключительном разделе зафиксирован сепсис. 

Я участвовал в судебно-медицинской экспертизе под председательством Шахло Юнусовой и дал полное освещение, проанализировав каждый аспект, я дал свое заключение. Я зафиксировал след от электрического удара, шок и травму головного мозга. Но моё заключение не понравилось комиссионному отделу. После этого на меня начали давить. Я записал аудиозапись данного факта. Я готов предоставить запись суду.

На заседании был выдвинут вопрос приобщения диска с аудио файлами, к уголовному делу, и прослушивание записи Ж.Бегбоева в суде. Председательствующий спросил мнения сторон. Все единогласно согласились.

– По отношению ко мне началось давление со стороны моего начальника. «Почему ты не диагностировал сепсис?» - сказал он. Но я в заключении записал диагноз: след электрического удара, шок и травма головного мозга.

Прокурор: Скажите, если на вас оказывали давление, обращались ли вы в правоохранительные органы?

Бегбоев: – 4 раза я обращался в виртуальную приёмную, 6 раз в Генпрокуратуру, Омбудсману, в Министерство труда и Сенат. Но они вновь направляли мои обращения в прокуратуру г.Ташкента. У меня есть все письма. Прокуроры просили: «Пожалуйста, пока не пишите, мы занимаемся». С тех пор прошёл год.

Это не почечная недостаточность. Указан сепсис, но признаки заключения экспертизы не соответствуют сепсису. В печени обнаружен диффузный жировой гепатоз, но это не признак сепсиса.

Бегбоев дал подробное разъяснение каждому положению экспертного заключения.

– Мы сказали, что дадим выводы по факту, как есть, даже если заключение экспертизы отвезут еще в 50 мест. Экперты Хван, Ахроров долго упрашивали нас поменять диагноз. Заведующая отделом Жамила Хошимова тоже просила написать сепсис. Но я боюсь Бога, и не буду клеветать. Могу точно утверждать, что у больного не было сепсиса. Больной скончался от полученных травм и на его голове были обнаружены следы электрического воздействия. Из-за этого заключения на меня пытались надавить и следователи: «Почему не сепсис, тебе не жаль твою семью?», - разве это не угроза?

После выступил судебный эксперт, проводивший экспертизу эксгумации покойного.

Шохсанам Ядгарова, эксперт высшей категории:

– Мы дали заключение о том, что причиной смерти покойного послужили травмы, полученные при жизни покойного. Такой вывод мы сделали после повторных лабораторных анализов и проведения эксгумации. В итоге пришли к такому выводу. Если разрешите, мы можем представить литературу по проведению экспертизы.

Прокурор: Скажите, могут ли быть кровоподтеки под легкими, эпикардом, желудком и надпочечниками говорить о последствиях травм? 

– В медицине это называется «сотрясание внутренних органов». В подобном либо шоковом состоянии мы можем наблюдать подобные симптомы. В данном случае тяжелый шок спровоцирован травмами. Мы указали, что они были получены при жизни погибшего.

Прокурор: – Почему к этой сложной экспертизе вы не привлекли врачей узких специальностей: врача-реаниматолога, гематолога, иммунолога, нефролога?

Ш. Ядгарова: – Зачем они нужны? Гематологических заболеваний здесь нет. Заключения показали, что тромбоциты и другие показатели у больного были в норме. О том. Что другие специалисты не требуются, мы решили коллегиально. Гистолог проверяет на уровне клеток, мы не проверяли на таком уровне. Гематологических заболеваний и сепсиса также не было обнаружено у покойного. При сепсисе кожа человека становится серой.

С момента, как мы взялись за это дело на нас начали оказывать давление. В итоге я уволилась из этого отдела. Больше не буду проводить экспертизы.

Один из адвокатов поинтересовался, жаловалась ли она в какие-либо органы на оказываемое давление.

Ш. Ядгарова: – Я несколько раз обращалась на портал. Моя жалоба на следователя прокуратуры Махаматкулова направлялась ему же. Он лично писал мне ответ. Я это могу подтвердить суду. Когда я указала на давление, он вызвал меня к себе. Ранее у нас был с ним конфликт по другому делу. Он давил на меня, утверждая, что это был сепсис. Он продержал меня в кабинете с 18 часов вечера до часу ночи.

Эксперт, кандидат медицинских наук Шахло Юнусова, дала похожие показания. Она привела научные заключения о том, что у заключенного не было сепсиса, и он скончался при жизни от полученных травм. 

Последний свидетель - фельдшер следственного изолятора №1 Улугбек Бердиев тоже дал показания. Он отвозил потерпевшего в больницу, когда тот еще был жив. Он тоже подтвердил факт оказания на него давления во время следствия.

Показания свидетелей в ходе судебного заседания не противоречили друг другу. Эксперты подтвердили, что заключенный скончался от полученных травм, а не сепсиса. Они в один голос заявили о том, что на них было оказано давление и угрозы.

Для справки: по результатам дополнительной следственной проверки со стороны Генпрокуратуры по факту гибели заключенного Ш.С. в учреждении по исполнению наказания (УИН) №47 Навоийской области, 4 медицинских сотрудника оказавшие медицинскую помощь больному, были обвинены по ст 116 части 3 УК РУз (Ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей, повлекшее по неосторожности смерть человека), уголовное дело с обвинительным заключением было передано в суд по уголовным делам г.Ташкента.

Суд по делу заключенного, погибшего в учреждении по исполнению наказания №47 Навоийской области, продолжается.