После резкого увеличения числа случаев заражения COVID-19 в России, судьба наших соотечественников в этой стране также стала одним из наиболее актуальных вопросов повестки дня.
Корреспондент Kun.uz пообщался с Ботиржоном Шермухаммадом и Ильгизой Яхшибоевой, специалистами в области права, практикующими в России, по наиболее часто задаваемым редакции вопросам.
- В последнее время в России резко возросло число случаев заражения вирусом. Как вы думаете, это не связано с тем, что какая-то система там работает неправильно?
Ботиржон Шермухаммад:
В общем, я бы не сказал, что какая-то система работает неправильно. В Соединенных Штатах число зараженных превысило 1 миллион. Это не означает, что система здравоохранения США работает плохо. Просто там проводят больше осмотров и тестов. Смертность в России намного ниже. Хотя число пациентов велико, уровень смертности низок. На сегодняшний день заражено более 198 тысяч человек. За одни сутки заражаются около 11 000 человек. Но число погибших приближается к 2000. Россия большая страна. Насколько я понимаю, сначала они действовали неторопливо. Было много людей, которые ездили в Европу. Мы слышали, что многие ездили в Италию и вернулись из Европы. Внезапных, решительных мер не было принято. До сих пор такие вопросы, как ношение маски, только рассматриваются. Кроме того, само население России относится к этим мерам без должной ответственности. Тех, кто не верит в опасность происходящего - очень много. Есть те, кто спокойно передвигаются на общественном транспорте. Число людей, выходящих на улицу, внезапно увеличилось после того, как московское правительство стало предоставлять специальное разрешение. То есть, люди могут получить разрешение, нужно оно им или нет, и гулять по улице. Можно сказать, у самих граждан низкий уровень ответственности.
Ильгиза Яхшибоева:
Причиной повышенной заболеваемости в России является, прежде всего, отношение к коронавирусу, как и к обычному гриппу – ОРВИ.
- Говорят, что среди зараженных коронавирусом большое количество наших соотечественников. Есть ли точные цифры?
Ботиржон Шермухаммад:
В настоящее время точной информации нет. Насколько я понимаю, ни у кого ее нет. Я бы не сказал, что большинство. Наш колл-центр был создан в начале апреля, и на данный момент получено более 618 заявок. Из них только 209 обращений были поданы узбекистанцами.
Ильгиза Яхшибоева:
Что касается статистики, я работаю с посольством Узбекистана в Санкт-Петербурге и у них тоже нет информации обо всех наших гражданах. Многие из тех, кто связывался со мной по моему личному номеру и колл-центром, ходили в частную клинику и пытались скрыться, узнав, что у них коронавирус. Они боятся получать медицинскую помощь. Такое тоже бывает. Они думают: у меня маленький ребенок, мой муж здесь, нас депортируют. Нет, такие мысли ошибочны. По этому вопросу нет никакой статистики. Российское правительство не будет депортировать кого-либо, зараженного COVID-19.
- Недавно мы общались с молодым мигрантом из Самарканда через наш сайт. Он тоже заразился вирусом в России. По его словам, существует два разных подхода к лечению российских граждан и иностранных граждан. Какова ситуация на самом деле, неужели в России два разных подхода к пациентам?
Ботирджон Шермухаммад:
Ситуация напоминает произведение «Слон и четыре слепца» Алишера Навои. То есть, если бы наши простые граждане были на связи, они могли увидеть разное отношение. Но юристы, вроде нас, операторы, работающие в колл-центре, работающие со многими мигрантами, работают с заявками со всей России. Они видят и отношение врачей. То есть случаи освещаются не в одностороннем порядке. В России, как и везде, отношение к своим гражданам может быть немного другим. Но в целом, было бы неправильно говорить, что иностранцы не находятся под присмотром или брошены. Поскольку мы лично обращались за медицинской помощью, мы знаем соотечественников, которых лечат в больнице. Если бы это наблюдалось систематически, не было бы и тех случаев, о которых мы уже знаем.
- Вы говорили о центре обработки данных, можете ли вы рассказать нам побольше об этом центре?
Ильгиза Яхшибоева:
Иммигранты, которые обращаются в колл-центр, должны понимать - у нас нет собственной больницы, независимо от того, гражданином какой страны вы являетесь. Мы можем обеспечить прямую госпитализацию, неотложную медицинскую помощь, а также продовольственную и медицинскую помощь людям с коронавирусом. Мы не предоставляем финансовую помощь, не предоставляем жилье, у нас нет частной больницы. Люди звонят в колл-центр и просят отвезти их в узбекскую больницу. Нет, такой больницы нет.
Ботиржон Шермухаммад:
В начале апреля с такой инициативой выступил Саиднумон Мансуров, глава представительства Узбекского агентства по трудовой миграции в Москве. Он заявил: у узбекистанцев с этой болезнью могут быть проблемы, поэтому давайте создадим центр, чтобы помочь им. Юристы, журналисты, представители общественности, врачи собрались вместе, и был создан общественный совет. Было решено создать колл-центр, работающий на 4 языках. На узбекском, кыргызском, таджикском и русском языках, по 5 операторов работают на добровольной основе, без какой-либо материальной выгоды. Нас поддерживает ряд общественных фондов и волонтеров. Те, кто звонит в центр, должны или болеть коронавирусом, или быть в контакте с зараженным. Те, кто живет в одном месте с заболевшими, также не должны выходить на улицу в течение 14 дней. Если они соглашаются на это, мы снабжаем их едой. Поставляется стандартный набор на 14 дней. Мы также стараемся доставлять лекарства, когда это необходимо. В основном это происходит в Москве, Московской области. Россия - очень большая страна, и было бы хорошо, если бы эта работа была организована и в других регионах.
Вы можете связаться с нашим центром по следующему контактному телефону: +79035618585
Ильгиза Яхшибоева:
Мы вызываем машины скорой помощи не только в Москве и Санкт-Петербурге, нам звонят и из других регионов России. Мы стараемся помочь при любых обстоятельствах.
- Я разговаривал с некоторыми узбекистанцами в России. Многие из них спрашивают, когда будут доступны чартерные рейсы и они смогут вернуться домой.
Ботиржон Шермухаммад:
В России находятся более 2 миллионов граждан Узбекистана. Чартерный рейс - не выход. Один самолет может вместить только 250 человек. Число тех, кто зарегистрировался, чтобы улететь, давно превысило 10 000. Нужно совершить очень много перелетов, чтобы увезти хотя бы записавшихся. Большинство, в любом случае, не сможет улететь. Когда они звонят, я говорю им - даже если вы зарегистрируетесь сегодня, неясно, когда придет ваша очередь. К тому времени, когда наступит очередь, дороги могут открыть, и все может встать на свои места. Невозможно за короткое время эвакуировать всех соотечественников, даже задействовав самолеты, железные дороги и все остальное. Также важно понимать, что в первую очередь должны улететь действительно нуждающиеся, больные, пожилые люди и дети. Люди хотят уехать, столкнувшись с небольшими сложностями или потому что уехал их друг. Нам нужно понять чрезвычайность ситуации и дать больше возможностей действительно нуждающимся. Люди в обычном состоянии должны по возможности подождать здесь. Кроме того, нам тоже нужно быть чуть более ответственными. Поездка в Узбекистан из России, где около 200 000 заболевших, опасна для нашего здоровья, и мы можем заболеть в пути. Мы сами можем привезти болезнь в Узбекистан. Заболевание, скорее всего, прекратит распространяться в Узбекистане в ближайшее время. Риск стать новой причиной распространения заболевания, когда оно только утихает - недопустим.
- В России из-за пандемии были приостановлены патентные сборы. Это действительно порадовало многих наших соотечественников. Мы получаем жалобы на то, что патентный сбор был отменен не для всех, и что все еще есть случаи требования оплаты. Какова реальная ситуация?
Ботиржон Шермухаммад:
В этой нестыковке самая большая проблема связана с указом президента. В указе президента сказано: если срок заканчивается после 15 июня, но он может быть продлен на 15 дней. Но тут не учли один момент: патент не похож на другие документы. Ни у одного документа срок действия не зависит от ежемесячного платежа. В президентском указе вопрос о патентах должен был быть объяснен в отдельном параграфе. В результате возникли разногласия и среди юристов. Сначала мы поняли, что можно не платить в течение 15 дней после истечения срока действия патента. Об этом несколько раз упоминалось на сайте Министерства внутренних дел. Говорилось, что после 15 июня можно не производить оплату. Но даже после этого демонстрировались видеоролики разного содержания. Несколько граждан написали письма в МВД, задавая эти вопросы и получили ясные ответы. Также говорят, что эти ответы зависят только от тех, кто отправляет эти запросы и не влияют на других.
Ильгиза Яхшибоева:
Несмотря на пандемию, граждане, которые оплачивают патент, могут ничего не бояться. С 15 июня эти даты будут продлены, и граждане, которые официально работают на государственных предприятиях, в ООО или ЗАО по собственному трудовому договору, будут иметь возможность получить возмещение патентной пошлины в конце года. Многие из наших мигрантов работают в больницах, на парковках, в школах и детских садах. В конце года работодатель оплачивает патентную пошлину, которая является налогом, поскольку патентная пошлина является для них авансовым платежом. Эти платежи будут возвращены. Мигранты, которые оплачивают патент и официально работают, не должны беспокоиться.
- Если оплата за патент уже произведена, можно ли вернуть ее в конце года?
Ильгиза Яхшибоева:
Да, ее вернут в конце года. Это касается только трудовых мигрантов, официально работающих по трудовому договору.
Ботиржон Шермухаммад:
Нужно дополнить. Патентные сборы не возвращают. Дело в том, что иностранец платит дважды. То есть он платит определенную сумму авансового подоходного налога один раз в месяц. Вторым является подоходный налог в размере 13 процентов с официального места работы. Сумма в 13 процентов, полученная от зарплаты, может быть меньше, чем патентный сбор. То есть в конце года или в другое время они могут вернуть 13% вычтенных с зарплаты, а не патент. Возврат патента не будет правильным решением. Например, в Москве 13 процентов это 5350 рублей, вернут проценты, не превышающие 5350 рублей. Кто-то платит 2000, кто-то платит 3000. Вот это и выплатят. Но если 13 процентов от зарплаты превышает 5 350, будут выплачены только 5 350.
Ильгиза Яхшибоева:
Но когда дело доходит до трудовой деятельности трудящихся-мигрантов, средняя заработная плата, даже не средняя, стандартная зарплата, ставка, которая официально выплачивается в Санкт-Петербурге - 18 тысяч. Мы также не скрываем суммы, которые выдают в конвертах. В основном, мигранты получают зарплату в 45 000, а официальная зарплата 18 000. Исходя из этой ситуации, 13 процентов это 1800-2300. Оставшаяся сумма рассчитывается за 12 месяцев на конец года и возмещается через бухгалтерию.
- В период карантина многие не ходят на работу, и социальное положение многих людей ухудшилось. Могут ли трудовые мигранты получить социальную помощь в такое время?
Ботиржон Шермухаммад:
Социальная помощь предоставляется только за счет общественных фондов. Специальной социальной помощи со стороны государства нет. Официально трудоустроенные могут получить некоторую компенсацию, если они не выйдут на работу. Учитывая тот факт, что многие люди не работают официально, в Москве создан центр «Саховат», который поддерживается нашим центром, также существует фонд под названием «Закят». Недавно федерация мигрантов также объявила об оказании помощи. Там тоже нужно заполнить анкету, и, если они сочтут это действительно необходимым, они могут помочь. Со стороны государства систематической работы нет. Государственные служащие, чиновники не учитывают одно - общественная сила может быть широко использована. В Узбекистане создан фонд, в котором может помочь весь народ, что демонстрирует его эффективность. В России тоже можно это организовать с помощью посольств и консульств. Если открыть счет, желающие могут перевести деньги и помочь нуждающимся. Потому что существует большая разница между возможностями общественного фонда, независимых юристов и возможностями посольства. В этом случае предотвращаются случаи мошенничества, предотвращаются чрезмерные расходы. Колл-центр, который мы открыли, может быть открыт в других регионах России. Студенты, по какой-то причине, не активны. Большинство студентов свободно владеют русским языком. Было бы здорово, если бы юристы и студенты могли помочь организовать такие вещи, как вызов обычной машины скорой помощи.
- За годы независимости занятость и миграция стали болезненными проблемами в Узбекистане. Каким вы видите будущее этих отраслей?
Ботиржон Шермухаммад: В России всегда будут мигранты. Россия большая развивающаяся страна. Здесь всегда будут нуждаться в рабочей силе. По сравнению со всем миром, сложнее всего нашим мигрантам в России и Казахстане. Общество здесь еще не достигло такого уровня развития, здесь отношение к человеческому фактору, к правам человека, к закону, иное. В Корее или Турции таких трудностей не возникает. Нет проблем с правами человека. Потому что там система работает по-другому. Я давно наблюдаю за ситуацией в России, процессы, связанные с миграцией, можно замечательно отрегулировать. Из-за коррупции и других причин это не регулируется преднамеренно. Учет мигрантов - это то, что беспокоит мигрантов больше всего. Это то, что заставляет их покинуть Россию. Мигрант обязан зарегистрироваться. Тем не менее, иностранный гражданин не имеет возможности зарегистрироваться по месту жительства, только если пойти с владельцем дома или управления по месту жительства. Владелец не согласится на это. То же самое прослеживается и во время чрезвычайной ситуации. Нельзя уходить дальше 100 метров от дома, можно пойти в ближайший магазин, иначе вы будете оштрафованы. Но место жительства иностранного гражданина обычно не совпадает с местом регистрации. То есть, регистрация не совпадает и невозможно доказать, что он здесь живет. Это самая большая проблема. В Европе, Корее, Турции, США нет миграционного учета, но мигранты работают, преступность не увеличилась. В 2008 году был кризис, в 2014 году - конфликты в Украине, и теперь кризис начинается снова. Каждый раз, когда возникает кризис, стоимость российского рубля резко падает. Это в первую очередь влияет на доходы мигрантов. Потому что мы отправляем наши доходы в Узбекистан в долларах. Если деньги, которые вы заработали вчера, составляли 1000 долларов, сегодня они превратятся в 500. Доход резко падает вне зависимости от самого мигранта. Поэтому нам необходимо лучше обучать мигрантов языку, обучить их соответствующим профессиям, необходимым в мире, в идеале – вернуть их на родину или хотя бы перенаправить их поток в другие страны.
Ильгиза Яхшибоева:
Что касается уровня мигрантов, они плохо знают язык. Но, несмотря на это, многие мигранты живут в России со своими семьями. Положительный момент, который я наблюдаю в семьях мигрантов, - это обучение детей, несмотря на низкую зарплату и трудности. Другими словами, дети-мигранты, как и в среднестатистических русских семьях, ходят на занятия по русскому, английскому языкам и спортивные секции. Мигранты серьезно относятся к образованию своих детей. Будь то девочка или мальчик, они говорят, что хотят дать своим детям высшее образование. Таким образом, можно сказать, что в ближайшие 10 лет уровень мигрантов изменится. Большинство рабочих-мигрантов говорят, что они - простые сельские жители, не могли позволить себе обучать детей в Узбекистане на доходы, которые получали от сельского хозяйства в кишлаках. В настоящее время ситуация 50 на 50. Уровень знаний мигрантов увеличился. Мигранты 2000-х годов встречаются редко. 30-40 процентов мигрантов не знают своих прав и страдают от этого. От 50 до 60 процентов мигрантов являются более или менее самостоятельными, среднего уровня или с уровнем, чуть выше среднего.
Я не согласна с Ботир ака потому, что большинство мигрантов знают и изучают свои права.
Беседовал Ильяс Сафаров
перевод: Вадим Султанов.
