В ходе визита в Узбекистан глава внешнеполитического ведомства США дал эксклюзивное интервью корреспонденту Kun.uz. Он рассказал, каким образом антироссийские санкции влияют на страны Центральной Азии, о действиях талибов в Афганистане и о свободе слова в Узбекистане. Энтони Блинкен также высказал своё мнение о реформах.
- Господин секретарь, большое спасибо за то, что вы здесь. Хочу начать с вопроса о нынешнем состоянии отношений между странами Центральной Азии и США. Изменилось ли что-нибудь во внешней политике США в отношении стран региона в свете текущих событий на международной арене, особенно после войны в Украине?
- Я думаю, прежде всего, у нас были давние отношения с каждой страной, начиная с момента обретения ими независимости, и основой этих отношений была наша решительная поддержка независимости, суверенитета и территориальной целостности каждой из стран Центральной Азии. Но я думаю то, что вы видели в последние годы – это углубление и укрепление этих отношений, партнерских отношений в ряде областей, попытка создать больше экономических возможностей, совместная работа над решением проблем, включая все, от климата до энергетики, налаживание более тесных связей между людьми, между нашими странами, а также работа над созданием большей интеграции и взаимосвязи между самими странами Центральной Азии.
Это одна из сторон в рамках того, что мы называем партнерством C5+1, и я принимал участие во встрече этой группы только вчера в Казахстане. Поэтому я думаю, что мы видим более прочные партнерские отношения. Что касается Соединенных Штатов, мы надеемся стать хорошим партнером в работе над общими проблемами, в привлечении дополнительных инвестиций в Центральную Азию, а также в оказании помощи нашим партнерам в наращивании потенциала их народа. Так что мы работаем во всех этих сферах вместе.
- Страны Центральной Азии имеют давние связи с Россией как с ключевым торговым партнером, и для диверсификации источников инвестиций и доходов требуется время. Исходя из этого вы сказали в Казахстане, что страны-партнеры России, которые экономически пострадали в результате санкций, получат определенные компенсации. Не могли бы вы подробнее рассказать об этом, что входит в конкретный план?
- Конечно. Важно понимать, что жители и страны Центральной Азии больше всего пострадали от последствий вторжения России в Украину. Президент Путин использовал энергию и продовольствие в качестве оружия, отказывая в этих ресурсах странам, которые выступили против его войны в Украине. Это привело к росту цен для всех, в том числе и в Центральной Азии, несмотря на энергетическое богатство некоторых стран. И мы очень усердно работали над тем, чтобы на мировых рынках было достаточно энергетических ресурсов, чтобы снизить цены, и чтобы люди не пострадали.
Во-вторых, продовольствие. Путин также применил его в качестве оружия. Украина является одним из основных поставщиков зерна в мире. Российское вторжение помешало Украине экспортировать собственное зерно в остальной мир. Они захватили Одесский порт и перекрыли выход зерна. ООН и Турция объединились, чтобы помочь создать “зерновой коридор”, и теперь, в результате этого, зерно транспортируют, а значит, цены ниже для всех. Это принесло пользу людям. Но это все результат российской агрессии.
Это не потому, что мы вдруг решили и сказали: «О, было бы хорошо, если ввести санкции против России!». Санкции ввели поскольку они вторглись в другую страну, они угрожали её территориальной целостности, независимости и суверенитету, и странам всего мира было важно противостоять этому. Я думаю, что люди в Центральной Азии глубоко понимают, почему важно защищать принцип суверенитета, независимости и территориальной целостности, и один из способов, которым мы противостоим этому – это попытка возложить на Россию некоторые издержки за агрессию в надежде, что она остановит войну, передумает, прекратит агрессию и закончит войну, которую начала.
Так что верно и то, что существуют последствия для компаний вторых и третьих стран, которые могут вести бизнес с Россией, который теперь запрещен санкциями. И мы пытаемся тесно сотрудничать со странами, в том числе в Центральной Азии, чтобы помочь им понять, что именно требуется, а что не требуется, чтобы убедиться, что именно по тем причинам, которые вы говорите – у вас есть давние деловые отношения и нужно время, чтобы положить конец этим отношениям. Таким образом, мы даем компаниям время, чтобы сделать это по мере необходимости, что мы называем периодом свертывания. И есть случаи, когда мы предоставляем лицензии для продолжения бизнеса, несмотря на санкции.
- Как США рассматривают возможность формирования странами Центральной Азии отдельного экономического союза без внешних участников?
- Я думаю, что это суверенные решения, которые должны принимать страны, но мы твердо верим в то, что чем более интегрированы страны Центральной Азии, чем больше у них связей, тем больше пользы получат все их жители. Это, например, может создать один более крупный рынок вместо пяти более мелких, что, в свою очередь, может стать способом привлечь еще больше инвестиций из разных частей мира. Содействие связям, облегчение торговли, содействие инвестициям в Центральной Азии также, я думаю, приведет к еще большему экономическому росту, от которого выиграют люди во всех этих странах. Решения о том, как это сделать, как организовать себя для этого, – это решения, которые должны принимать эти страны, а не какие-либо внешние.
- Соединенные Штаты ушли из Афганистана, но там все еще сохраняются определенные проблемы с безопасностью. Планируете ли вы установить какую-либо связь с нынешним правительством Афганистана? И что вы думаете о позиции Узбекистана в отношении этой страны?
- Ну, конечно, у нас есть контакты с талибами, и у нас были контакты с момента захвата Афганистана талибами. Другие страны тоже поддерживают связи. Но то, что случилось в то время, среди прочего, движение «Талибан» взяло на себя определенные обязательства относительно того, как оно будет управлять страной и взаимодействовать с другими странами. И в то же время страны во всем мире четко изложили свои ожидания в резолюции Совета безопасности Организации Объединенных Наций, чего они ожидают от талибов, в том числе в сфере защиты прав человека, особенно прав женщин и девочек, в том числе в отношении инклюзивного управления с участием всех сторон, а не только талибами; о свободе передвижения людей, чтобы они могли уезжать и приезжать из Афганистана, когда хотят; и в действиях против терроризма и экстремизма.
И, к сожалению, с тех пор мы наблюдаем движение талибов в противоположном направлении, невыполнение ни одного из этих обязательств. Мы были поставщиком гуманитарной помощи номер один в Афганистан, потому что мы не хотим, чтобы люди страдали; мы очень много работали, чтобы убедиться, что еда, лекарства и предметы первой необходимости были доступны для них. Талибы усложнили это, запретив женщинам участвовать в доставке гуманитарной помощи.
Так что в каждой из этих областей дела ухудшились, а не улучшились. Если талибы рассчитывают на нормальные отношения с другими странами, в том числе с США, они знают, что им делать. Они знают, что ожидает мир. И я думаю, что такие страны, как Узбекистан, другие страны с мусульманским большинством, должны сыграть особую роль, потому что их голос может быть более значимым, более важным для талибов, чем наш или других стран. И поэтому мы ценим и приветствуем усилия, которые такие страны, как Узбекистан, предприняли для общения с талибами и разъяснения того, что ожидается, если они собираются иметь нормальные отношения с другими странами.
- Есть ли планы по расширению сотрудничества между Узбекистаном и США в образовательной, гуманитарной и социальной сферах? Можно ли в ближайшее время ожидать облегчения визового режима для граждан Узбекистана?
- Мы хотим наладить наши связи между людьми, и мы работаем над этим. И мы уже делаем замечательные вещи – например, когда речь идет об образовании. Я посетил, пока был здесь, класс, где молодые узбеки учили английский язык, и это было замечательно видеть, потому что эти молодые люди, я думаю, работали над собой, учились в этом классе всего три или четыре месяца, и они уже невероятно свободно владеют английским языком. Мы работаем с правительством, чтобы помочь подготовить учителей английского языка. На сегодняшний день мы подготовили более 10 000 учителей английского языка в Узбекистане и их число приближается к 15 000. Наши учебники по английскому языку имеются в более чем 10 000 школах.
И причина, по которой это так важно, заключается не только в изучении другого языка, что само по себе хорошо, но и в том, что происходит в данный исторический момент, а в прошлом все было по-другому, но в настоящий момент, в который мы живем, английский действительно стал международным языком. Предприятия ведут бизнес на английском языке, большая часть информации в интернете на английском языке, большая часть информации о культуре и искусстве дается на английском языке, и наши программы обмена, конечно же, получают пользу от людей, говорящих по-английски.
Таким образом, это способ дать молодым людям некоторые из навыков, которые им необходимы, чтобы воспользоваться всеми возможностями, экономическими возможностями, рабочими местами и конкурировать на реальном глобальном рынке.
Я очень рад этому. Я видел это на практике, и мы будем делать еще больше и больше, в том числе и в других областях.
- Как бы вы оценили изменения, осуществленные нынешним правительством Узбекистана в отношении политики открытости, свободы слова и свободы вероисповедания?
- Что ж, я думаю, что Узбекистан добился очень важных успехов, и видение президента Узбекистана, нового Узбекистана, как он его называет, создающего большие экономические возможности для всех его жителей, поддерживающего и укрепляющего права человека, защищающего верховенства права – я думаю, мы видели, что были предприняты некоторые очень важные шаги. Но, как сказал президент, предстоит еще много работы. И поэтому это видение очень важное и реализация тоже.
Мы говорили сегодня в нашей беседе с президентом о создании большего пространства, например, для свободы СМИ, что так важно, в том числе для противодействия дезинформации, которая исходит из других стран. Сильное гражданское общество, чтобы добиться еще большего прогресса, также был достигнут реальный прогресс в защите свободы вероисповедания. Выдающееся достижение уже состоит в устранении принудительного и детского труда в хлопковой индустрии. Это историческое достижение, которое, я думаю, будет вдохновлять другие страны.
Поэтому я думаю, что у нас есть ясное видение и сильное движение вперед, и мы надеемся стать хорошим партнером для Узбекистана, пока он продолжает идти по этому пути.
- Господин секретарь, большое спасибо за ваше время. Мы это ценим.
- Спасибо. Было очень приятно. Большое спасибо.
