Вторая консультативная встреча глав государств Центральной Азии, прошедшая в Ташкенте 29 ноября, продемонстрировала, что у стран региона есть твердое намерение активизировать работу над восстановлением геополитической и геоэкономической целостности региона. Всего несколько лет назад среди части экспертного сообщества набирал популярность тезис о том, что Центральной Азии, как единого феномена, уже фактически не существует. Надо сказать, что для этого утверждения были довольно серьезные основания. Теперь же у этой точки зрения сторонников явно поубавится.
Окно возможностей
Данный саммит можно рассматривать как своеобразную заявку на переход к следующей фазе развития торгово-экономических и инвестиционных отношений между странами региона. За последние три года после начала политики открытости Узбекистана были достигнуты серьезные результаты по повышению объемов товарооборота между странами. Однако нужно признать, что быстрый рост торговли Узбекистана с Кыргызстаном и Таджикистаном все же начался с низкой базы и рано или поздно он может замедлиться.
Чтобы этого не произошло, необходимо нахождение новых стимулов, новых точек роста. И подобные стимулы в масштабе всего региона необходимо искать сообща. Консультативные встречи могли бы стать площадкой для поиска таких стимулов.
Это очень важен, если взглянуть на вопрос с точки зрения тенденций в глобальной экономике, некоторые из которых внушают опасения. Например, продолжающаяся торговая война между США и Китаем, или поддержанное ВТО недавнее решение Вашингтона наложить 25-процентные пошлины на импорт европейской сельхоз продукции и 10-процентные пошлины на самолеты Airbus стоимостью 7,5 млрд долларов, что может послужить прологом к ответным действиям. Учитывая масштабы этих крупнейших экономик, дальнейшее обострение торговых трений между ними может повлиять на повышение вероятности рецессии в мировой экономике.
Создание развитых торговых, промышленных и инвестиционных связей в Центральной Азии может послужить для самих стран региона своеобразной «подушкой безопасности» на случай кризисов в мировой экономике, аналогичным кризисам 2008-2009 и 2014 гг.
Результаты ташкентской встречи можно интерпретировать и как послание инвесторам в том, что многие из прежних проблем или сложностей, которые понижали уровень инвестиционной привлекательности Центральной Азии, теперь или решены, или над их решением идет работа. Конечно, внутри самих стран Центральной Азии многое предстоит еще сделать, но сам факт того, что привлекательность региона в целом растет, сложно отрицать. Поэтому, на мой взгляд, на международном информационном и инвестиционном поле странам ЦА можно было бы более активно продвигать данный тезис.
Почему именно этот тезис? Нынешние процессы во взаимоотношениях между крупнейшими мировыми экономиками создают не только риски рецессии, но открывают окно возможностей для Центральной Азии по привлечению иностранных инвестиций, технологий, знаний, возможности по включению в цепочки поставок и добавленной стоимости.
Возможное дальнейшее обострение торговых и технологических противоречий между крупнейшими экономиками Евразии с одной стороны и США с другой, может привести к изменениям в устоявшихся товарных и инвестиционных потоках, и поиску крупнейшими евразийскими экономиками новых моделей своей внешней экономической политики. Этот процесс уже идет, что показывает, например, развитие проекта «Один пояс, один путь», ставка ЕАЭС на расширение сотрудничества с другими экономиками в рамках соглашений о зонах свободной торговли, принятие ЕС стратегии соединения Европы и Азии.
Страны Центральной Азии могли бы совместно более точечно конвертировать позитивные моменты делового, политического и гуманитарного климата в регионе в повышение инвестиционной привлекательности региона в рамках новых мировых процессов. Консультативные встречи могут стать той площадкой, на которой этот вопрос можно было бы предметно обсуждать. Но я хотел бы еще раз подчеркнуть, что повышение международной привлекательности региона должно сопровождаться также дальнейшими внутренними реформами.
Афганский вектор
Теперь что касается Афганистана. Хотел бы немного заглянуть вперед. Дальнейшее развитие формата консультативных встреч, которые могут повлиять на общее улучшение делового и политического климата в Центральной Азии, будут создавать новую реальность. Она будет иметь два аспекта. В первую очередь, еще больше повысится статус и важность Центральной Азии для самого Афганистана, который из-за исторических изменений в 20 веке стал больше тяготеть к Пакистану и Ирану. Естественно, что когда кто-то видит регион, в котором идут процессы развития и снимаются внутренние барьеры, то он начинает тяготеть к нему и опыт ЕС это наглядно показывает.
Второй аспект новой реальности – это изменение подхода стран ЦА к развитию отношений с Афганистаном. Если ранее преобладал двусторонний формат «отдельная страна Центральной Азии – Афганистан», потенциал которого позволял реализовывать только отдельные проекты, скажем, поставка электроэнергии, то в новой реальности можно будет говорить о возможности создания формата, где страны ЦА могут консолидировано говорить с Афганистаном. Это уже совершенно другой масштаб и другие возможности, что позволит обсуждать не только отдельные проекты, но также вопрос полномасштабной реинтеграции Афганистана и Центральной Азии.
Когда говорят об Афганистане и Центральной Азии, то основной акцент делают на историческую, культурную и этнолингвистическую общность, но при этом зачастую упускают из виду вопрос о том, что нас разделяет. А разделяет нас история модернизации. В 20 веке в Афганистане были три большие попытки модернизации, которые закончились неудачно и привели к дестабилизации.
После 2001 года мы видим четвертую попытку модернизации Афганистана, которая из-за продолжающейся внутренней нестабильности находится под угрозой. Если она провалится, то еще один подобный шанс для Афганистана возникнет нескоро. Страны Центральной Азии могли бы не только оказать посильное содействие в налаживании мирного процесса, но и начать предметно обсуждать с Афганистаном вопросы развития ключевых генераторов модернизации на точках пересечения взаимных интересов.
Рустам МАХМУДОВ, политолог
