Журналисты Kun.uz посетили женскую колонию № 21 в Зангиатинском районе Ташкентской области, где ознакомились с образом жизни заключенных и подготовили цикл репортажей.
Если в предыдущем репортаже речь шла об образе жизни заключенных, то на этот раз мы попробуем коснуться внутреннего мира этих женщин.
Причины, которые привели сюда заключенных, сцены из жизни в тюрьме, горечь и ненависть, одиночество и печаль ... Наша первая героиня по имени Захро, рассказала нам о своей жизни и судьбе, своем сожалении и отчаянии.
«Я совершила преступление сознательно»
- Причин, по которым я здесь, много. Семейные невзгоды, нужда, беспомощность привели меня сюда. Я оказалась замешанной в торговле героином. Отсидела 6 лет, осталось еще 5.
Я понимала всё ещё до совершения преступление и сознательно совершила его. Почему я продавала героин? Мои дети были совсем маленькими, с мужем я развелась. Я не могла просто пойти работать. Я была единственным кормильцем в семье. Постоянная нужда подтолкнула меня на преступление. Мне нужно было кормить грудью двоих дочерей. Моя пожилая мать не работала, а отец отбывал срок в тюрьме за такое же преступление. Двое младших братьев были еще малы.
Все началось в 2007 году. В тот год обе мои дочери находились в реанимации из-за анемии. Дома ничего не было. Единственная корова, которая у нас была от голода уже давно даже не вставала на ноги. Я вернулась домой из больницы. Моим дочерям были нужны лекарства. Я не знала, что делать. Спустившись в подвал нашего дома, я плакала во весь голос. Потом мне на глаза попалось какое-то отверстие в стене.
Тщательно приглядевшись, я увидела, стеклянную бутылку. Как оказалось, там хранился героин, оставшийся от моего отца. Я тут же позвонила близкому другу отца. Плача, я рассказала ему эту историю и о своем безвыходном положении. Он приехал и дал мне немного денег. На них я купила кое-какие припасы, лекарства.
Приятель отца рассказал мне о том, что героин можно продавать. По его совету, найденный наркотик я пересыпала в бутылочную крышку и продавала по 150 000 сумов. Так я понемногу начала продавать героин.
Я выросла рядом с героином, его немного употреблял мой отец и приторговывал им, но я не знала, что это самый страшный и тяжелый наркотик. Я воспринимала его как нечто запрещенное, но неопасное.
«Мы не боимся труда, но общество отказалось от нас»
– Впервые я попалась при продаже в 2007 году, но тогда мне удалось откупиться. Если бы тогда меня осудили хотя бы на пару лет, я ни за что не стала бы продолжать торговлю наркотиками. А так, у меня возникло ложное мнение, что с деньгами никакие наказания не страшны.
Позднее, когда я была впервые осуждена, меня освободили условно-досрочно. Я должна была выплачивать 25% моего дохода государству. Чтобы устроиться мне дали 3 месяца, сказали, что если я не найду работу за это время, то мне придется снова вернуться в колонию.
Мне выдали «волчий билет» (женщина искренне считает, что этот документ так и называется) - временный документ, заменяющий паспорт. Когда я пошла искать работу, мне везде отказывали. Я ходила и в хокимият, чтобы найти работу, но везде получала один и тот же ответ. Алиментов я не получала, так как бывший муж затеял тяжбу о том, что он отказывается от детей, пособия на детей – тоже. Мои дети были голодны и раздеты, на нас висели долги за продукты в магазине и за коммунальные платежи, и никто не мог достать денег, кроме меня. Я была в отчаянии и не нашла ничего лучше, чем снова встать на путь преступлений.
К тому времени мы уже продали из дома все, что можно было продать. Многие могут подумать: «те, кто вышел из тюрьмы, не любят работать, поэтому они оправдываются тем, что не могут найти работу». - Нет, вовсе нет. Мы ведь и тут работаем, и деньги домой отсылаем. Мы не боимся труда. Просто, общество уже давно отвернулось от нас. Мы стали ненужными людьми.
«Было очень трудно надеть робу заключенной»
– Когда мне дали тюремную робу, в моей голове мелькало множество мыслей, я боялась. Мама утешила меня: «Дитя мое, ты же не надеваешь саван. Надевший саван, не возвращается. То, что ты надеваешь, это - бабочка. Это как один день страданий, это пройдет, ты освободишься и будешь спасена. Терпи», - говорила мне мама.
Оказалось, голод можно утолить и одним куском хлеба. Многое изменилось в моей жизни с тех пор, как я попала сюда. Жить здесь очень трудно. Я не была в аду. Но думаю, что тюрьма, это своеобразный ад на земле.
«Уже 10 лет я не чувствую, что живу»
- Чувство, которое мучает меня здесь больше всего, это боль тоски. Я сожалею, что не могу заботиться о своих детях, что я причинила боль своей матери, что опозорила мох братьев и моя жизнь теперь разрушена.
Уже 10 лет я не чувствую, что живу. Оказавшись здесь, я научилась ценить жизнь.
«Даже наши мысли здесь ограничены»
- После освобождения, я многое планирую сделать. Мне нужно поставить на ноги моих детей. Нужно восстановить дом и хозяйство.
Я планирую заниматься бизнесом. Если бы нашелся спонсор, у меня был бы шанс исправиться.
У меня много планов. Но даже наши мысли здесь ограничены. Потому что я живу по одной и той же схеме в течение 6 лет. Я дважды подавала прошения о помиловании, но оба раза приходил отказ. Говорят, что я получила наказание, соответственно совершённому преступлению.
«Однообразие не меняет людей, а лишь приносит страдание»
- Сотрудники колонии постоянно рассказывают нам о внешних изменениях и реформах. Я не могу представить себе условия снаружи. Нам говорят, что мы должны измениться. Здесь сложно измениться. Однообразие не меняет человека. Я думаю, что только разнообразие расширяет человеческое мышление. В тюрьме женщины уже не хотят видеть друг друга из-за того, что видят одно и тоже каждый день. Из-за однообразия мы становимся нервными.
Однообразие не меняет людей, а лишь приносит страдание. В здешней жизни нас заботят лишь одни мысли: поесть, отработать, ни с кем не скандалить, чтобы день прошел быстрее и срок наконец закончился.
Мухаббат Мамирова, корреспондент Kun.uz
Оператор - Отахон Юсупов
перевод Вадим Султанов
