«Экономия, которая обошлась дорого» – эксперт о неустановленных сенсорах предупреждения в Сардобе

- В первые часы катастрофы на Сардобе сообщили, что вода из водохранилища была направлена в Арнасай, а протечка из дамбы сократилась. Однако эта информация оказалась далёкой от истины. Вода вытекала из водохранилища целый день, и в результате тысячи домов в Казахстане были затоплены. Что же могло послужить причиной допущения такой ошибки, невозможности оценить потенциальный уровень риска? Неужели ирригационная система Узбекистана, работа с гидротехническими сооружениями до такой степени отстают?

- Мы все видели последствия Сардобинской трагедии и обвала при строительстве Ташкентского метрополитена. На самом деле, нам нужно работать не с последствиями, а с причинами. Я думаю, что это не простая авария, а факт, характеризующий весь процесс работы в сфере строительства в Узбекистане.

Государству следует уделить большое внимание этому вопросу, изучить опыт развитых стран и внедрить его в практику.

В первую очередь, необходимо позволять строить такие объекты на основе тендера. К примеру, в Канаде все детали любого проекта стоимостью выше 25 тысяч долларов США, от закупки простой продукции до строительства, решаются прозрачно на основе тендеров.

- Заместитель министра водного хозяйства Вахиджон Ахмаджонов рассказал, что конструкция каждого водохранилища выбирается исходя из рельефа места строительства, и что в равнинных местах в основном строятся дамбы из грунта и камня, а в ущельях между двумя горами – из бетонных или металлических конструкций.

Как стало известно, основная дамба в Сардобе была построена из утрамбованного специального грунта, а его поверхность полностью выложена камнями. То есть, оно входит в категорию водохранилищ из грунта и камня. Можно ли потратить на строительство такого гидросооружения 404 млн долларов? Эти вопросы закономерно возникают, учитывая то, что тендер не был проведён. Ваше мнение по этому поводу, как специалиста, интересно для каждого узбекистанца.

- Информация заместителя министра верна. Во всём мире водохранилища строятся из разных материалов. В частности, дамбы из грунта и камня считаются подходящими для равнинных и относительно плоских территорий. Однако поверхность грунта, а именно, часть, сдерживающая воду, хорошо укрепляется. Как известно, она была покрыта камнями.

Особенностью профессии инженера является то, что он никогда не работает с одним вариантом. Поскольку в выбранный им единственный вариант может закрасться ошибка, а это может повредить обществу и дорого обойтись государству. Поэтому следует работать над несколькими вариантами, учитывая все факторы.

Качество строительства на территории Узбекистана не идёт ни в какое сравнение с зарубежными государствами. Это показывают произошедшие случаи аварии. Неужели, проектировщики в этой ситуации не рассчитали наличие риска?

К примеру, в учебных программах не написано, что поверхность дамбы следует покрывать только камнями. В этом процессе можно использовать арматуру или готовые бетонные плиты, или клеевые материалы, устойчивые к давлению воды.

404 миллиона долларов – не маленькие деньги.

Можно остановиться ещё на одном аспекте. При строительстве следует учитывать «Safety factor», а именно фактор безопасности. То есть построенное вами сооружение должно показать лучший результат, иметь большую устойчивость, чем ожидалось. К примеру, грузовая машина, предназначенная для грузов весом 5 тонн, должна выдерживать 7-8 или даже 10 тонн груза. Однако при её сдаче говорят: «Эта машина выдерживает только 5 тонн груза». Таким образом обеспечивается безопасность.

По-моему, проектировщики могли выбрать для строительства Сардобинского водохранилища бетонную арматуру. Я знаю, что это могло вызвать лишние расходы. Однако, если всё рассчитать, то лишние несколько миллионов долларов могут продлить срок эксплуатации сооружения, и в результате, его себестоимость снижается, а уровень безопасности повышается. То есть, если бы вместо камня установили бетонную арматуру, то не был бы причинён ущерб такого масштаба.

- Вы уже упоминали об определении уровня риска. Есть сведения о том, что охотники за перепёлками первыми сообщили о трагедии. По словам одного из сардобинцев, вода начала сочиться из дамбы около двух часов ночи, а население стали эвакуировать около 6 утра.

Всё это свидетельствует о системности проблем. То есть, водохранилище не было оборудовано сенсорами, предупреждающими об аварии. Не были приняты меры о предупреждении населения, проживающего вокруг стратегических сооружений, не позаботились о сохранении не только их жизни, но и имущества. В любом случае, факты заставляют сделать такой вывод. Какие ещё проблемы вы видите в основе этой трагедии?

- Как специалист, я считаю, что такой прорыв, разрушение дамбы не могло произойти за один день. У почвы тоже есть свои свойства и качества.

Виды почвы отличаются друг от друга уровнем впитываемости воды. Есть оптимальный уровень впитываемости. При этом почва становится водостойкой и не изменяет свою форму. Если влажность в составе почвы повышается, то она становится пластичной, мягкой: из неё можно вылепить что угодно. Если уровень впитываемости воды становится ещё выше, то достигает максимальной степени, и можно наблюдать её разжижение. Тогда почва не может удержать в своём составе воду, и она вытекает.

Значит, для достижения уровня впитываемости почвы до пластичной, максимальной степени, а потом для утечки воды, требуется определённый срок.

Грунт отсырел и дамба оказалась на грани прорыва не за один день, верно? Прошло определённое время. Можно ли было увидеть невооружённым глазом возможную катастрофу?

- Конечно, после сдачи дамбы в эксплуатацию, там должны быть управляющие и контролирующие организации. Они каждый день в установленное время должны записывать показатели сенсоров, установленных на дамбе.

В Канаде эти процессы осуществляются с помощью технологий, пультом управления. Однако контролёры должны осуществлять непосредственный контроль и осматривать состояние почвы в дамбе («Visual inspection»). Кроме того, необходимы приборы видеонаблюдения. Если эти работы не были осуществлены, значит, это грубейшая ошибка.

- На Сардобинском водохранилище отсутствуют такие технические приспособления, как местные устройства предупреждения и сенсорные приборы. Но ведь их установка была закреплена за определёнными организациями.

Начальник управления Министерства чрезвычайных ситуаций Комилжон Арипов говорил, что была намечена установка звуковых средств для предупреждения об опасности в зонах риска, однако по причине того, что эта оповещающая система стоит очень дорого, работы не были осуществлены. А это вызвало огромные расходы, потери и лишние хлопоты.

Ещё одна интересная сторона вопроса. По словам экспертов независимого исследовательского центра DELTARES из Нидерландов Санжая Гири и Геннадия Дончица, предупредить население об опасности – очень легко и недорого. Вы знакомы с исследованиями этих учёных? На ваш взгляд, что вернее: официальная информация властей, или заключения иностранных исследователей?

- Я присоединяюсь к мнению нидерландских специалистов. Сейчас компьютерные и информационные технологии очень развиты. Этот рынок настолько развит, что есть возможность выбора дорогого, среднего и дешёвого оборудования. Изначально, для 404-миллионного проекта покупка предупреждающих устройств на бюджет никак бы не повлияла. Это можно назвать «экономия, которая обошлась втридорога» (Скупой платит дважды). То есть, сэкономив на строительстве 10 сум, можно лишиться всего дома.

На рынке технологий изобилие продукции. Продавцы могли бы показать более 10 вариантов технологий, необходимых для дамбы. Я не думаю, что правительство Узбекистана было бы против. Поскольку здесь всё зависит именно от того, чтобы правильно понять суть вопроса, и правильно довести до руководства. Если бы сделали именно так, я уверен, что правительство создало бы все условия.

- То есть, если бы правильно объяснили масштаб риска, то можно было бы найти дополнительные средства, несмотря на превышение расходов, предусмотренных проектно-сметной документацией. Верно?

- Да, это так. Для каждой отрасли, для каждого проекта проводится отдельный тендер. При реализации такого крупного проекта неверно проводить на всё только один тендер – от проекта до других работ. К примеру, для Канадского проекта проводился отдельный тендер, и там изучалась история участвовавших консалтинговых фирм, выполненные ими заказы, предлагаемая цена.

Таким же образом, при выборе организации, ответственной за покупку и установку обеспечивающего безопасность оборудования, следовало выбирать её на основе тендера.

В близких нам Турции, России есть очень много хорошо работающих компаний. Думаю, что правительство могло бы выбрать одну из них.

- Эксперты независимого исследовательского центра DELTARES выдвинули предположение о том, что строительство дамбы в течение долгого срока с перерывами могло послужить одной из причин прорыва. Они высказали эту мысль как учёные, хорошо знакомые с гидросооружениями Узбекистана.

Из их исследований стало ясно, что часть дамбы, где произошёл прорыв, строилась на последней стадии. Из-за перерывов в строительстве деформация стен дамбы происходила неравномерно и негармонично, что в конечном итоге и могло привести к прорыву.

В качестве специалиста скажите, обоснованно ли это предположение?

- Конечно, обоснованно. После строительства любого сооружения происходит усадка почвы. Когда строится дом, то также нужно сначала возвести фундамент и подождать примерно год.

Если дамба строилась в течение семи лет, деформация в её различных местах могла происходить по-разному. В результате могла быть нарушена целостность других стен. Поэтому следует изучить это предположение.

Сообщалось, что в состав комиссии, занимающейся изучением причин трагедии согласно разным открытым источникам, были приглашены ведущие специалисты из Франции, Турции и России. Поскольку их опыт может отличаться от опыта Узбекистана. Однако это не означает, что узбекские специалисты не смогут сами провести эту проверку.

Профессоры Канадских университетов помогают нам анализировать проекты. Я считаю, что в Узбекистане тоже следует ввести этот опыт и привлекать к таким делам профессоров местных и иностранных университетов.

Беседовал Жамшид Ниёзов,

перевод: Вадим Султанов,
Анастасия Ткачёва