«Всё потому, что я не хотела быть марионеткой в чужих руках!» - бывший офицер СНБ рассказала о своей горькой участи

С такими соображениями, во время командировки в Ферганскую долину, мы решили встретиться с сотрудницей бывшей Службы национальной безопасности в отставке, капитаном М.Г.

Женщина, работавшая оперативным сотрудником в системе в течение 17 лет, в 2009 году была приговорена военным судом Ферганской области к 7 лет лишения свободы, и вышла на свободу в феврале 2015 года.

Срок наказания, полученного в результате клеветы, она отбывала в Зангиатинской женской колонии. В сентябре 2014 года, не выдержав несправедливости, скончалась её мать, трое из четверых детей которой стали военными. Единственная дочь нашей героини выросла без матери. Сотрудник в отставке рассказала о своей злосчастной судьбе в беседе с корреспондентом Kun.uz.

По словам М.Г., она обратилась в СМИ ради предотвращения повторения подобных тяжёлых судеб в будущем. Кроме того, она хочет представить на суд общественности проблемы, с которыми она столкнулась при выплате материального и морального ущерба, при изъятии выделенной ей служебной квартиры.

«Я работала на должности оперативного сотрудника СНБ в течение 17 лет. Вышла на пенсию в 2009 году, в звании капитана. Я стала жертвой личной неприязни своего тогдашнего начальника. По его приказу у меня в доме провели незаконный обыск, и подбросили кассету религиозного содержания. Под этим предлогом на меня завели уголовное дело по нескольким статьям УК, и в 2009 году я была лишена свободы на 7 лет» - рассказывает офицер СНБ.

М.Г., обвиненная по статьям 156 (возбуждение национальной, расовой, этнической или религиозной вражды), 159 (посягательство на конституционный строй Республики Узбекистан), 301 (злоупотребление властью, превышение или бездействие власти) Уголовного кодекса, отбыла 5,5 лет заключения в Зангиатинской женской колонии, и в 2015 году была амнистирована.

«Единственный ребёнок, о котором я молила Бога, вырос сиротой. Мама, вырастившая 3 детей-военных, умерла 2 сентября 2014 года. Я добилась правды, но маму мне никто не вернёт. Вся моя жизнь теперь пройдёт в сожалениях» - говорит М.Г.

По её словам, она с детства мечтала стать юристом, и в первые годы создания СНБ выбрала именно эту службу, чтобы внести свой вклад в укрепление независимости страны, борьбу с врагами государства. К сожалению, в 2006-2009 годах, в СНБ стали появляться нечестные люди, рассказала наша собеседница.

«В этой сфере всегда работали самые честные, самые совестливые люди. Я гордилась тем, что нахожусь в этих рядах. Но, к сожалению, сама стала свидетелем, как в 2006-2009 годах появилось много нечестных людей. Президент очень правильно говорил об этом во время доклада в Кызырыке.

Я работала в управлении по борьбе с терроризмом. В те годы даже женщин, научивших внуков читать намаз, регистрировали по религиозному экстремизму. Я не выдержала таких несправедливых действий, и в 2009 году ушла на пенсию» - говорит бывший офицер СНБ.

Однако, М.Г., получившая перед выходом на пенсию двухкомнатную служебную квартиру, стала объектом плотских желаний тогдашнего начальника областного управления. Он начал делать бывшей сотруднице прозрачные намёки: предлагал пригласить его в гости на чашку кофе.

«Прошло 3-4 месяца, он позвонил, предложил встретиться. Мы встретились на улице, я поблагодарила его, попросила правильно понять, сказала, что уважаю его как начальника и вежливо попрощалась. Но это его, видимо, задело, он за глаза начал наводить справки обо мне у соседей» - рассказывает она.

Несколькими месяцами позже, начальник управления вызвал её к себе в кабинет, и потребовал сдать квартиру на заседании комиссии по жилью. Произошла перепалка, повлёкшая за собой цепочку событий, перевернувших судьбу женщины. Капитан заявила, что обратится к председателю СНБ, а если он не станет слушать, то дойдёт до президента.

«В то время я была настолько наивной, настолько верила в закон и справедливость, что считала: в Узбекистане существует закон, есть президент и никто не сможет изменить моей судьбы.

Но, через 3-4 дня, я почувствовала на себе, что закона нет. Началась кампания против меня, действия по сбору ложных показаний.

Однако были и совестливые люди. Я хочу особо поблагодарить их. Были и те, кто сказал: я боюсь Аллаха, хотите – сажайте в тюрьму, но я не буду клеветать» - рассказывает капитан.

В конце августа 2009 года, офицер в отставке, искавшая правды и справедливости в СНБ республики, была арестована и доставлена в главное управление СНБ по Ферганской области. Ей было предъявлено обвинение по статье 301-1 УК. Самое удивительное заключается в том, что офицера на пенсии обвинили в «злоупотреблении властью, превышении или бездействии власти», что относится к военным должностным преступлениям.

Через 11 дней, в отношении нее было возбуждено уголовное дело по статье 159-1 (посягательства на конституционный строй), части 3 статьи 244-1 (изготовление, хранение, распространение или демонстрация материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку), статье 156-3 (возбуждение национальной, расовой, этнической или религиозной вражды). Однако, в целях обеспечения проведения закрытого судебного заседания, к списку статей потом была прибавлена статья 162-1, то есть, разглашение государственных секретов.

«Майор, проводивший заседание военного суда, попросил у меня прощения, признал свое бессилие, и огласил приговор на 7 лет. Потом меня отправили в Зангиатинскую женскую колонию. Там, в течение 5,5 лет, мне не было покоя ни одного дня» - говорит офицер в отставке.

Она обращалась к президенту, в Олий Мажлис, к Омбудсману, но бесполезно. Заявления, которых набралось аж 6 томов неизменно доставлялись в СНБ, а в отношении заключённой применялись дисциплинарные меры.

«В 2014 году началась чистка системы. Мой бывший начальник ушёл с работы. Когда стоявшие во главе коррупционной системы стали увольняться, в феврале 2015 года объявили амнистию. Я вышла на свободу и стала предпринимать действия для доказательства своей невиновности. После того, как главой государства стал Шавкат Мирзиёев, все измененилось, и в результате, я добилась того, что правда восторжествовала. Я была реабилитирована в военном суде по статье 83 УК.

Я невиновна, значит, тех, кто арестовал меня, следовало привлечь к ответственности по статьям 230 (привлечение невиновного к ответственности), 231 (вынесение неправосудного приговора, решения, определения или постановления) УК. Я потребовала этого, но все было не так просто» - говорит М.Г.

По её словам, в 2018 году Генеральной прокуратурой было возбуждено уголовное дело, но через 2 месяца дело было закрыто согласно части 2 статьи 83 УПК. В 2019 году я побывала на приёме у генерального прокурора, было снова возбуждено уголовное дело, велось следствие, были очные ставки…

 М.Г. смогла всё доказать, тем не менее, сейчас это дело приостановлено.

«Мне не нужна бумага с надписью: «оправдана». Все мои близкие прекрасно знают, что я не преступница. Я хочу восстановить справедливость. Пусть судьи, следователи, клеветники, решавшие судьбу таких как я, знают о неизбежности наказания даже через 10 лет. Пусть это станет для них уроком. Если кто-то совершает преступление и остаётся безнаказанным, то что это за справедливость?» - вопрошает  М.Г.

Следственный изолятор. Как с ней здесь обращались? Что ей пришлось перенести? Офицер свидетельствует, что в следственном изоляторе все её прежние убеждения рассыпались в прах.

«Старший следователь, в своё время работавший в следственном управлении, швырнул мне пачку бумаг. Я потребовала прошить их, и представить, как это установлено законом. Знаете, что он мне ответил? «Не нужно здесь требовать закона. Закон для тех, кто на улице, а нас он не касается».

Я не верила слухам о СНБ. Работала с твёрдым убеждением о том, что если даже в органах внутренних дел, в прокуратуре такое может быть, то у нас -нет.

Но, к сожалению, то, что я увидела своими глазами, доказало обратное. Доказали и пытки, зверские пытки.

Конечно, ко мне пытки или давление не применялись. Потому что все работники были моими коллегами, в их глазах я видела жалость к себе.

Но, слыша крики от избиений, бывало, что падала в обморок. Это непросто – слышать, как кричит от пыток  мужчина...» - рассказывает капитан.

О жизни заключённых

«Знаете, если преступник понимает, что он совершил преступление, ему легко отбыть срок наказания. Потому что он осознаёт свою вину. Очень много настоящих преступниц, убийц, тех, кто занимается наркотрафиком. Увидев, как они ведут себя в колонии, я была в ужасе: как можно смеяться, танцевать вдали от семьи?

Но как жить среди них, будучи невиновной, просто потому что я не хотела быть марионеткой в чужих руках?! Знаете, как мучительно об этом вспоминать? Да уж лучше умереть, чем жить в мучениях, заведомо зная, что ты невиновна, не видеть своего ребёнка, понимать, что из-за тебя страдают родители!» - сокрушается женщина.

По её словам, в Узбекистане, согласно правилам, для военнослужащих-мужчин, совершивших преступление, в целом, для сотрудников ведомств правопорядка, существует отдельная колония. Но женская колония всего одна, общая. Женщины-военнослужащие отбывают наказание под одной крышей с женщинами-преступницами.

«Я этого не понимаю. В народе говорят, что у женщин 40 жизней. Неужели наши юристы, сотрудники юстиции, правоохранительных органов тоже считают, что у женщин 40 жизней?

Получается, что женщина-следователь, которая сама привлекала к уголовной ответственности, или, например, я, оперативный сотрудник, окажемся рядом с женщинами, в отношении которых мы возбуждали дела? Это не соответствует ни логике, ни законодательству» - наша собеседница обратила внимание на проблемы осужденных женщин-военнослужащих.

Офицер в отставке за все 5,5 лет, проведённых в Зангиатинской женской колонии, не видела своей дочери, и не желала, чтобы её привозили. Близкие говорили дочери, что мать находится в служебной командировке в Ташкенте.

У нашей собеседницы очень много проблем, которые ей нужно решить после оправдания, но она представляет своё будущее в ярких красках. В беседе с нами она рассказала о своих планах, подчеркнула, что ни на мгновение не прекратит бороться. Хочет добиться осуждения тех, кто завёл на неё незаконное дело, полностью взыскать материальный и моральный ущерб, а также, вернуть жильё, выданное ей государством и принадлежащее ей по закону.

«Мне ещё много предстоит бороться. Но я не остановлюсь. Нужно наказать всех оклеветавших меня и посадивших за решётку. В законодательстве установлено, что суд, оправдавший меня, должен подсчитать сумму морального ущерба, а затем, Гражданский суд определит сумму материального ущерба. Но мне определили размер морального ущерба, не подсчитав материальный ущерб. При взыскании ущерба я тоже столкнулась с рядом трудностей, в БПИ дважды отказали в исполнении.

Кроме того, после оправдания, мне должны вернуть выделенное мне жильё, но на своё обращение к председателю СГБ, я получила ответ: «мы не сочли нужным возвращать вам жильё». Я не прошу ничего лишнего, всего лишь требую своё, то, что принадлежит мне по закону» - говорит капитан.

В общем, наша собеседница продолжает бороться. Она добилась окончательной победы, восстановила свои нарушенные права, и это, несомненно, послужит ещё одним доказательством уровня реализации прав человека в стране.

Хотелось бы напомнить, что президент Шавкат Мирзиёев на собрании, проведённом с активистами в Кызырыкском районе Сурхандарьинской области 19 февраля 2019 года, рассказал горькую правду относительно бывшей СНБ. Но было бы неправильно подводить итог нашей беседы полностью в негативном ключе.

Потому что, во-первых, по инициативе главы государства, была воссоздана служба государственной безопасности. Её ряды были очищены от тех, кто не соответствует её принципам. И мы верим, что сегодня в рядах СГБ служат настоящие патриоты, желающие внести свой вклад в процветание родины и обеспечение государственной безопасности.