Как Узбекистану привлечь инвесторов и вырваться из порочного круга бедности

Экономике Узбекистана как воздух нужны инвестиции, которые позволят нарастить физический капитал (здания, сооружения, оборудование и т.д.), человеческий капитал (квалификация, здоровье людей), а также инновационный потенциал страны. По большому счету инвестиции – источник экономического роста и благосостояния людей.

При этом очень важны прямые иностранные инвестиции, так как зарубежный инвестор, как правило, приносит с собой не только деньги, но и современные технологии, а также бесценный опыт производственной и коммерческой деятельности благодаря которым можно за сравнительно короткие сроки наладить конкурентоспособное производство, соответствующее международным стандартам. 

В нашей стране ситуация с привлечением инвестиций, прямо скажем, просто плачевная. По оценкам Всемирного банка, уровень привлечения прямых иностранных инвестиций на душу населения в Узбекистане самый низкий среди стран бывшего СССР. За 2000-2017 гг. чистый приток прямых иностранных инвестиций составил чуть более 300 долларов на одного жителя страны. Для сравнения в Эстонии этот показатель равен 19,5 тыс. долларов, в Казахстане – более 9 тыс. долларов. В 2017 году чистый приток прямых иностранных инвестиций в Узбекистан составил менее 96 млн долларов, т.е. примерно по 3 доллара на одного жителя. В Эстонии в 2017 году на одного жителя привлекли 1182 доллара.

Чистый приток прямых иностранных инвестиций на душу населения, в долл. США.

Источник: данные Всемирного банка, https://databank.worldbank.org/data/

От чего зависит приток частных иностранных (да и внутренних тоже) инвестиций?

Во-первых, инвесторы смотрят на уровень издержек ведения бизнеса. За последние годы в Узбекистане много сделано для сокращения этих издержек. Проведена либерализация валютного рынка, сняты административные ограничения на выдачу наличных денег, происходит либерализация банковского сектора и внешнеэкономической деятельности, устраняются административные барьеры на пути развития бизнеса, реализуется налоговая реформа.

Во-вторых, инвесторов интересует, насколько защищены их права собственности. Инвестор вкладывает в бизнес свои деньги и труд, свой опыт, свои инновационные разработки. При этом он несет множество рисков. Бизнес может оказаться убыточным по самым разным причинам: спрос оказался не таким большим, как ожидалось; на рынке появились сильные конкуренты или новые товары-заменители, которые вытесняют продукцию нашего инвестора. Такого рода коммерческие риски неизбежны в условиях рыночной экономики. Управлять ими предприниматель должен сам, например, через свои маркетинговые программы или через диверсификацию производства.

Но кроме рисков, обусловленных действием стихийных рыночных механизмов, имеется и другая группа рисков, связанных с нарушением прав собственности. Возможности предпринимателей по их минимизации весьма ограничены. Поэтому защита прав собственности – это прямая и одна из самых основных обязанностей государства. И только у государства есть набор инструментов для полноценного выполнения этой функции: законодательство, правоохранительные органы, судебная система и пр. Государство, опираясь на всю свою мощь, должно (просто обязано, если хочет иметь эффективную экономику) обеспечить:

– стабильное, прозрачное, непротиворечивое законодательство;

– систему разделения властей, сдержек и противовесов, позволяющую ограничить произвол чиновников, ставящую исполнительную власть под контроль представительной и судебной ветвей власти, общественности, средств массово информации;

– эффективную и независимую судебную систему, призванную обеспечить выполнение законов, защиту прав субъектов экономики;

– равные и справедливые условия ведения бизнеса.

Вступая в «рыночные джунгли», предприниматель должен быть уверен в своих «тылах», что государство надежно охраняет его инвестиции. От кого? От мошенников, бандитов, недобросовестных партнеров. А самое главное – от представителей самого государства. Ибо главным нарушителем прав собственности чаще всего выступает как раз чиновники, которые для реализации своих целей вполне могут забыть о необходимости стоять на страже прав собственности. Иногда эти цели могут быть вполне благозвучными, а иногда носят четко выраженный коррупционный характер. Но даже, когда права собственности нарушаются из «добрых намерений», это наносит огромный ущерб инвестиционному климату, делает экономику страны непривлекательной для инвесторов, следовательно, лишает страну будущего.

Почему в Узбекистан не идут иностранные инвестиции?

Берусь утверждать, что сегодня главная причина низкой инвестиционной привлекательности экономики Узбекистана – крайняя слабость, я бы сказал, недееспособность механизмов защиты прав собственности. Сегодня мы имеем:

– нестабильное, непрозрачное, усложненное, запретительное и противоречивое законодательство (включая множество подзаконных нормативных актов), которое при желании чиновники всегда могут истолковать в свою пользу;

– неограниченную системой сдержек и противовесов исполнительную власть;

– неэффективную и несамостоятельную судебную систему;

– неравные условия ведения бизнеса, нарушение правил честной конкуренции.

За последние два года многое сделано для улучшения ситуации в данной сфере. Но перелома, увы, пока не произошло.

Государство в качестве пирата

Мне попали в руки документы, которые, как в зеркале, отражают проблемы защиты прав собственности. Изучив этот кейс можно легко понять, почему инвесторы обходят Узбекистан стороной. Речь идет о компании «Совпластитал», когда-то лидере химической индустрии страны.

Компания в виде совместного предприятия с итальянскими партнерами была создана еще в далеком 1987 году. Предложенные иностранными инвесторами технологии обеспечили разнообразный ассортимент выпускаемых изделий из пластмассы: от товаров домашнего обихода до искусственных цветов. К 1990 году предприятие выпускало более 25% от всего объема изделий из пластмасс в системе химической промышленности СССР. 

Руководство предприятия свозило со всего мира самые передовые технологии по переработке, запустило производство изделий из цветного стекла, керамики, фарфора, изделий новогоднего ассортимента. Производимая продукция продавалась не только внутри страны, но и за рубежом.

На предприятии до 2007 года работало более 1 000 человек, которые не только участвовали в процессе производства, но и создавали интеллектуальную собственность. За время работы предприятие зарегистрировало более 590 объектов промышленной собственности, 480 промышленных образцов, более 100 изобретений. Государственный комитет Узбекистана по науке и технике в 1996 году оценил интеллектуальную собственность компании в размере почти 4 млн долларов.

Закрытие конвертации в 2008 году ограничило возможности в приобретении сырья, привело к сокращению производства и ухудшению финансовых показателей компании. Несмотря на трудности предприятие продолжало работать.

К 2017 году акции компании принадлежали государству (30% акций) и частным инвесторам, в том числе зарубежным, многие из которых купили бумаги на вторичном рынке.

А в 2017 году компанию просто-напросто отнимают у законных владельцев. И отнимают никто иные, как наши чиновники, которые должны стоять на страже защиты прав собственности. Основание – якобы «неправильная» приватизация, проведенная еще в 1997 году. Именно тогда в соответствии с договором между Государственным комитетом по управлению государственным имуществом и поддержки предпринимательства и компанией «Совпластитал» акции предприятия были распределены следующим образом: государство – 30%, трудовой коллектив – 60%, иностранные компании – 10%. Такой подход вполне соответствовал правилам и практике приватизации. После приватизации многие акции, не принадлежащие государству, сменили своих хозяев – через сделки на вторичном рынке ценных бумаг.

Почему спустя 20 лет это соглашение вдруг решили признать недействительным? На каких основаниях? Я вчитываюсь в исковые заявления (их было два), в решение суда, но не могу этих оснований найти.

Более того, сам иск с требованием пересмотра результатов приватизации противоречил действующему законодательству. Дело в том, что 17 января 2017 года в указе президента (№-4933) «О мерах по дальнейшему упрощению процедур и ускорению реализации объектов собственности для использования в предпринимательских целях» четко прописано: «2. Запретить: … Инициирование вопросов по пересмотру и отмене результатов приватизации, включая результаты оценки стоимости объектов, со стороны государственных, в том числе контролирующих, правоохранительных органов и судов». Иск же был подан 5 мая 2017 года. То есть налицо нарушение указа президента.

Но суд данное обстоятельство почему-то нисколько не смущает, и он весьма оперативно (31 мая 2017 года) выносит вердикт о признании права государства в размере 96,67% в уставном фонде компании. Решение выносится без рассмотрения по существу, так как суд не вышел за пределы ходатайств. Не было принято к рассмотрению встречное заявление от Торгово-промышленной палаты, которая выступила в защиту «Совпластитал».

На каком основании был вынесен вердикт? Оказывается, на том основании, что, когда СССР распался, собственность союзного министерства, которое владело предприятием, должна была перейти в собственность Узбекистана. Ну хорошо, допустим, СССР распался в 1991 году и предприятие стало принадлежать нашему государству. А причем тут пересмотр приватизации, которая была проведена в 1997 году, осуществлялась по действующим на тот момент правилам и подкреплялась соответствующими документами Госкомимущества? Суд почему-то все эти документы признал недействительными, включая государственный ордер на право собственности.

Смысл приватизации ведь и состоит в том, чтобы государственное имущество сделать негосударственным. Какие были нарушения в 1997 году и почему решения Госкомимущества подлежат отмене? Я так и не нашел ответ на эти вопросы. Их просто нет. Только на основании того, что 96,67% собственности «Совпластитала» в 1991 году стала принадлежать государству (а других аргументов нет!), суд отменил решение о приватизации компании в 1997 году. Абсурд!

И, самое главное, решение суда состоялось без привлечения к участию в деле акционеров, имущество которых фактически было изъято в пользу государства. Между тем, изъятие имущества в пользу государства имеет три разновидности: национализация, реквизиция и конфискация. Причем национализация и реквизиция подразумевают возмездность (чего не было сделано), а конфискация имущества, согласно статьи 204 Гражданского кодекса, возможна только за совершение преступления или иного правонарушения. Какое преступление или правонарушение совершили акционеры?

Тем более не понятно в чем виноваты добросовестные приобретатели акций компании на вторичном рынке. Почему они должны страдать от якобы неправильных решений третьих лиц?

Что мы имеем с точки зрения темы данной статьи

1. Собственность в Узбекистане можно отнять, не имея на это никаких законных оснований и даже вопреки указам президента (указ о запрете пересмотра решений о приватизации).

2. Суды подписываются под любым решением, которое спущено сверху, а не стоят на страже закона.

3. Интересы собственников, даже формально никак невиноватых в признанных судом нарушениях, не защищаются.

4. Никаких действенных механизмов отстаивания прав собственности у предпринимателей нет.

Вывод: до тех пор, пока мы не создадим действенную систему защиты прав собственности, не научимся беречь и не нарушать права предпринимателей, до тех пор не придут к нам настоящие инвесторы с долгосрочными и высокотехнологичными проектами. До этих пор мы будем оставаться бедной страной без перспектив вырваться из так называемого «порочного круга бедности».

И еще. Хотелось бы, чтобы государство научилось пересматривать свои собственные неправильные, а тем более неправовые решения, показывая инвесторам, что оно готово стать защитником их прав. 

Юлий Юсупов

Более подробный материал о ситуации с компанией «Совпластитал» читайте в следующем материале Kun.uz.