«Этот суд – моя последняя надежда» — Сардор Кариев, обвиняемый по делу «Док-1 Макс», заявил о необоснованности обвинений и их мотивах

10 января судебное разбирательство по делу «Док-1 Макс» продолжилось. Показания дал бывший глава Фармацевтического агентства Сардор Кариев.

«Судебные разбирательства длятся почти 5 месяцев. Я подтверждаю все показания, которые я давал до сих пор.

Я уже говорил раньше, когда мне давали слово в суде. Обвинительное заключение было предъявлено мне, хотя я не был виновен. На протяжении всего судебного разбирательства я и мои адвокаты ответили на все обвинения по пунктам и с доказательствами. Доказательства были также представлены в отношении обвинения в том, что я якобы подписал документы экспертного совета, который сам же должен был возглавлять. В постановлении Минздрава № 104 есть пункт о том, что если руководитель отсутствует, экспертный совет может проводить лицо, замещающее руководителя. Я сказал об этом на допросе, но это не было принято во внимание. Также не сообщалось о том, что я был в США в то время в составе государственной делегации. Я считаю, что следствие умышленно выдвинуло обвинение против меня.

Я тоже юрист. С этой точки зрения я бы сказал, что обвинительное заключение раздуто эпизодами, которые не совпадают друг с другом. Утверждается, что срок действия сертификата на лекарство истек. Но в ходе судебного разбирательства выяснилось, что сертификат предоставлен предприятием до поступления денег по договору, но в следственных документах это не указано. Вся документация по сиропу была подана, в ходе судебного расследования по каждому пункту были внесены уточнения.

Думаю, что остановить ввоз этого препарата в Узбекистан было невозможно. Поскольку международное законодательство – британская фармакопея – не предусматривает проверку на наличие посторонних веществ этиленгликоля в субстанции пропиленгликоля в лекарствах и законодательством Узбекистана не предусмотрена проверка посторонних веществ в сиропах лекарственных средств. С этой точки зрения работа, проводимая моими сотрудниками, осуществлялась в рамках закона.

Как я уже говорил ранее, британская фармакопея не проверяет наличие этиленгликоля и диэтиленгликоля в веществе пропиленгликоль. Поэтому и индийская компания-производитель не проверяла это. Даже если бы в этом случае были другие руководители, вместо меня, в том же механизме история повторилась бы, потому что в фармакопее это не указано, законодательство также должно было бы предусмотреть проверку сиропов на посторонние вещества. В процессе ввоза сиропа в Узбекистан нигде не было нарушений, предотвратить это было невозможно.

Вопрос о снятии препарата Quramax с инспекции. Здесь тоже есть большая несправедливость. Субъект по имени Улугбек был допрошен на суде. Он не смог ответить на заданные вопросы. Я думаю, что он имеет какое-то отношение к снятию с инспекции препарата, и других лекарств тоже. И следствие это скрывает. Поскольку в ходе следствия все улики указывают на Эгамова, я считаю, что он был намеренно исключен из эпизода. Я здесь совершенно не виноват, все было сделано за моей спиной. Никаких незаконных поручений по изъятию с инспекции какого-либо лекарственного средства с моей стороны не было. Это все намеренные показания против меня.

Все видели, как Улугбек (Эгамов) отвечал на вопросы, в суде, это освещалось в СМИ. Против него были даны показания. Я думал, что против него будут приняты какие-то меры, но этого не произошло. Я высказал это возражение следствию. Следователи сказали, что на основании показаний никого не могут посадить. Но если других можно посадить на основании показаний, то почему его нельзя привлечь к ответственности?

Следствие объявило виновным человека, по своему усмотрению. Я бы попросил обратить внимание на одну вещь. Предприниматель приходит и говорит, что дал $200, то есть взятку, иначе сказать нельзя. Но следствие выставляет его жертвой, которую заставили дать взятку.

Темиров Умид (бывший помощник Кариева – ред.) дает ложные показания. После возвращения из США я подписал документы, которые он занес, потому что доверял ему. Но когда я увидел, что документ не тот, я спросил и он извинился, заявив, что ошибся. Поэтому он попросил меня сказать следствию, будто я участвовал онлайн. Согласно показаниям, мне предъявлено обвинение, а ему нет. Если ему предъявят обвинение, и он сознается, я окажусь невиновен, и все следствие пойдет прахом.

После того, как дело было возбуждено, прошел 1 месяц, прежде чем меня взяли под стражу в качестве меры пресечения. Я мог сбежать, если бы считал себя виновным. Но я этого не сделал, потому что считаю, что не виноват. Если бы следствие было проведено правильно, я бы выступал свидетелем, а не обвиняемым.

Еще кое-что. Мне пришла повестка о явке в качестве свидетеля. Но 24 января 2023 года меня публично задержали и это осветили в СМИ. Устроили шоу.

К сожалению, в следствии не было справедливости. Когда обвинительное заключение передали в прокуратуру, оно было написано неправильно, эпизоды были разные, это была ошибка, хоть я и говорил, что статьи 186 нет. Статья 186 применяется в отношении лица, которое производило, продавало, хранило, перевозило. В обвинительном заключении статья 186 была отнесена к описанным действиям. Что это значит? Когда мы говорим «описанные действия», мы также можем обвинить наших родителей за то, что они родили нас. С юридической стороны должны быть указаны конкретные действия, объективные и субъективные причины.

Когда я заявил следователям, что я не виновен, и спрашивал, почему меня обвиняют, они ответили, что моя вина заключается в том, что я руководитель, что «люди жаждут крови», и нужно посадить руководителя, чтобы успокоить их.

Я не причастен к коррупции, честно работал. Меня выставляют виновным перед обществом. Темиров выходит и свидетельствует против меня, хотя сам виноват. Проворачивая дела за моей спиной, он представляет себя как жертву, а я становлюсь виновным, странная ситуация.

Моя последняя надежда – этот суд, я думаю, мы живем в правовом государстве. Как я уже сказал, меня лишают свободы по необоснованным обвинениям. Этот суд – моя последняя надежда», — сказал в своих показаниях Сардор Кариев.

Суд объявил перерыв до 12 января.

Напомним, что в Узбекистане число детей, умерших от сиропа «Док-1 Макс», составляет 68 человек. Об этом сообщил государственный обвинитель (прокурор) на заседании суда, прошедшем в первой половине дня, 10 января. Также на судебном заседании было зачитано обвинительное заключение следственного органа в отношении еще двух человек.