Экономика Узбекистана остро нуждается в инвестициях, без которых не возможны рост экономики и благосостояния людей. Уже общепризнано, что для привлечения инвестиций (и местных и иностранных) нужен благоприятный инвестиционный климат. Ключевой элемент инвестиционного климата – степень защищенности прав собственности.
Инвестор вкладывает в бизнес свои деньги и труд, свой опыт, свои инновационные разработки. При этом он несет множество рисков. Самый главный из которых в условиях Узбекистана – риск утери собственности вследствие рейдерских захватов. Причем главным «пиратом» у нас зачастую выступают, увы, государственные чиновники.
В цивилизованных странах на страже интересов собственника стоит судебная система. В Узбекистане, к сожалению, это не так. Суды чаще всего идут на поводу у «сильных мира сего»: государственных структур, правоохранительных органов, игнорируя законы, которые они должны защищать. Они почти всегда как под копирку переписывают тексты из исков и ходатайств, исходящих из государственных инстанций. И никакие аргументы и доказательства при этом обычно не требуются.
На мой взгляд, это сегодня проблема качества инвестиционного климата номер один. Поэтому очень важно добиваться соблюдения закона в каждом конкретном случае и обращать внимание на то, когда суды все-таки начинают добросовестно выполнять свои обязанности.
10 января 2020 года произошло важное событие в истории судебной системы Узбекистана. Ташкентский межрайонный экономический суд под председательством судьи М. Эргашева принял решение о взыскании ущерба и госпошлины в пользу бывшего акционера компании «Совпластитал» Кабилджана Бекходжаева.
Редакция Kun.uz уже освещала предысторию этого дела (на узбекском языке).
Кратко напомню суть вопроса.
В 2017 году компанию «Совпластитал» отнимают у законных владельцев. Основание – якобы «неправильная» приватизация, проведенная еще в 1997 году. Именно тогда в соответствии с договором между Государственным комитетом по управлению государственным имуществом и поддержки предпринимательства и компанией «Совпластитал» акции предприятия были распределены следующим образом: государство – 30%, трудовой коллектив – 60%, иностранные компании – 10%. Такой подход вполне соответствовал правилам и практике приватизации того времени.
Почему спустя 20 лет это соглашение вдруг решили признать недействительным? На каких основаниях? Я, вчитываясь в исковые заявления (их было два), в решение суда, так и не смог их найти. Просто чиновники заявили, что «приватизация была проведена неправильно», а суд послушно с этим согласился.
Более того, сам иск с требованием пересмотра результатов приватизации противоречил действующему законодательству.
Дело в том, что 17 января 2017 года в указе президента (№4933) «О мерах по дальнейшему упрощению процедур и ускорению реализации объектов собственности для использования в предпринимательских целях» четко прописано: «2. Запретить: … Инициирование вопросов по пересмотру и отмене результатов приватизации, включая результаты оценки стоимости объектов, со стороны государственных, в том числе контролирующих, правоохранительных органов и судов».
Более того, в связи с реорганизацией Государственного комитета по управлению государственным имуществом и поддержки предпринимательства в Государственный комитет по содействию предприятиям и развитию конкуренции, в постановлении президента от 18 апреля 2017 года (№2897) указано: «ранее выданные Государственным комитетом по приватизации, демонополизации и развитию конкуренции и его территориальными органами лицензии, правоустанавливающие документы, разрешительные документы и ранее принятые ими решения остаются в силе и не подлежат отмене либо изменению в связи с его преобразованием».
И как бы в насмешку над данными нормативными актами реорганизованный государственный орган подает иск 5 мая 2017 года. То есть налицо нарушение указа и постановления президента.
Но суд данное обстоятельство почему-то нисколько не смутило, и он 31 мая 2017 года (очень оперативно) выносит вердикт о признании права государства в размере 96,67% в уставном фонде компании.
На каком основании был вынесен вердикт? Оказывается, на том основании, что, когда СССР распался, собственность союзного министерства, которое владело предприятием, должна была перейти в собственность Узбекистана. Ну хорошо, допустим, СССР распался в 1991 году и предприятие стало принадлежать нашему государству. А причем тут пересмотр приватизации, которая была проведена в 1997 году, осуществлялась по действующим на тот момент правилам и подкреплялась соответствующими документами Госкомимущества? Суд почему-то все эти документы признал недействительными, включая государственный ордер на право собственности.
Смысл приватизации ведь и состоит в том, чтобы государственное имущество сделать негосударственным. Какие были нарушения в 1997 году и почему решения Госкомимущества подлежат отмене? Я так и не нашел ответ на эти вопросы. Их просто нет. Только на основании того, что 96,67% собственности «Совпластитала» в 1991 году стала принадлежать государству (а других аргументов нет!), суд отменил решение о приватизации компании в 1997 году. Абсурд! Причем полный. Ведь почти все предприятия после 1991 года принадлежали государству и были впоследствии приватизированы. Следовательно, их тоже надо национализировать?
И еще один весьма важный момент: решение суда состоялось без привлечения к участию в деле акционеров, имущество которых фактически было изъято в пользу государства. Между тем изъятие имущества в пользу государства имеет три разновидности: национализация, реквизиция и конфискация. Причем национализация и реквизиция подразумевают возмездность (чего не было сделано), а конфискация имущества, согласно статье 204 Гражданского кодекса, возможна только за совершение преступления или иного правонарушения. Какое преступление или правонарушение совершили акционеры?
И вот один из бывших акционеров «Совпластитал» подал исковое заявление о взыскании совершенно очевидного ущерба. И наш узбекский суд (о чудо!) признал эти требования справедливыми. Суд признал, что у собственника незаконно отобрали его имущество, не выплатив никаких компенсаций. То есть суд признал очевидное.
Может, действительно, в нашей стране наконец начинает работать закон (вместо телефонного права), отстаивающий права гражданина и собственника? Может, наконец наши суды услышали многократно повторяемые призывы президента соблюдать законы, защищать граждан и собственников и даже прямые указания о запрете пересмотра итогов приватизации?
Один из последних таких призывов прозвучал в указе президента «О дополнительных мерах по усилению защиты частной собственности и гарантий прав собственников» (от 13.08.2019 года), где еще раз подчеркнуто, что «должностные лица не осознают неприкосновенность частной собственности, находящейся под охраной государства, противоправность изъятия частной собственности, включая ранее приватизированную..», а генеральной прокуратуре поручено установить системный надзор (контроль) за недопустимостью нанесения ущерба частным собственникам..., включая ранее приватизированную».
20 ноября 2019 года президент утвердил «дорожную карту» по улучшению позиций страны в рейтинге «Ведения бизнеса» Всемирного банка. Дела о пересмотре и отмене результатов разгосударствления и приватизации запрещено принимать к рассмотрению. Генеральной прокуратуре поручено усилить надзор за неукоснительным соблюдение законодательства вплоть до привлечения к уголовной ответственности за инициирование пересмотра и отмены результатов разгосударствления и приватизации.
Хотелось бы верить, что 2020 год станет поворотным в защите прав собственности и реформировании нашего судопроизводства. Ведь без создания независимой и эффективной судебной системы у нас нет никаких шансов построить успешное гражданское общество и процветающую рыночную экономику, работающую на благосостояние населения страны.
Однако, точка в деле еще далеко не поставлена.
Во-первых, есть еще десятки акционеров, которые тоже пострадали от бюрократическо-судебного произвола. Как быть с ними? Видимо, им тоже придется в индивидуальном порядке подавать иски в суды и надеяться, что они будут также удовлетворены.
Во-вторых, остается открытым вопрос о привлечении к ответственности тех людей, которые в 2017 году пиратским способом захватили успешное предприятие, а также чиновников и судей, которые обеспечивали это беззаконие. И не ради мести. Нет. Чтобы другим было неповадно. Не наказав показательно отдельных, особо отличившихся «товарищей», мы, к сожалению, никак не сможем добиться того, чтобы законы в нашей стране наконец начали работать.
Наконец в-третьих, Агентство по управлению государственными активами подало апелляционную жалобу на решение суда, ссылаясь на то, что ранее суд признал сделки по приватизации не действительными. То есть Агентство настаивает на беззаконном решении о пересмотре итогов приватизации. И это:
– несмотря на указы и постановления президента, категорически запрещающие пересматривать итоги приватизации, о которых говорилось выше,
– вопреки тому, что президент не так давно публично выразил недовольство неэффективностью работы предприятий с участием государства (так 11 декабря 2019 года он говорил, что большая часть из 2819 предприятий с государственной долей работает «на основе устаревших методов, неэффективно, в результате чего они не способны даже выплачивать дивиденды. … Мы сохраняем присутствие государства даже в тех сферах, в которых на это нет никакой надобности»),
– несмотря на выступление на 25-м пленарном заседании Сената Олий Мажлиса министра юстиции Русланбека Давлетова, который также указал на недопустимость попыток вернуть в государственную собственность ранее приватизированные предприятия.
Скоро будет новое заседание суда. То есть борьба за законность и здравый смысл еще далеко не закончена.
Юлий Юсупов
